Но потом она все-таки зашагала очень быстро, а Фридер — еще быстрее. Потому что он очень-очень рад, что они идут в цирк.

Бабушка тоже радуется. В точности так же, как и Фридер.

И вот, наконец, они пришли.

Цирк — это замечательно! Цирк — это всегда замечательно!

Фридер и бабушка садятся на свои места — не где-нибудь, а в самом первом ряду, совсем близко к манежу.

— Потому что иначе я ничего не увижу! — говорит бабушка, и Фридер не возражает.

Он не против сидеть в самом первом ряду, он очень даже за.

Отсюда ему не только все отчетливо видно и хорошо слышно, отсюда можно даже унюхать все цирковые запахи — и животных, и пыль манежа. И оркестр близко. Он играет почти все время — громко и красиво.

А еще Фридер получит мороженое. Бабушка ему обещала. Если идешь в цирк, то просто обязательно нужно съесть мороженое, сказала она.

Против этого Фридер тоже не возражает.

Наконец, огни в цирковом шатре гаснут, а на манеже — зажигаются, и все вокруг становится совершенно волшебным и замечательным. Все-все.

У Фридера раскраснелись щеки, он сияет. Когда выступают клоуны, он смеется так, что начинает икать, а у бабушки от смеха с головы сваливается серая шляпа и падает ей на колени.

Воздушные акробаты изумляют Фридера до глубины души, а бабушка говорит «Ух ты!», когда они делают в воздухе сальто.

Но вот на манеж выходят тигры. И Фридер хватается за бабушкину руку. На всякий случай. Это не помешает. Хотя, по правде говоря, бабушка тоже очень боится диких зверей…

В антракте играет оркестр, а потом начинается новый номер, еще лучше, еще увлекательнее и интереснее, чем предыдущий.

Цирк совершенно замечательный. Весь-весь, от опилок на манеже до самого купола шатра.

И бабушка тоже так считает.

— Смотри внимательно, внучек, — шепчет она. — Сейчас придет фокусник!

Бабушка ждет этот номер больше всего. Фокусы — это она любит.

— Куда же запропастился этот мороженщик, — бормочет бабушка и, повернувшись в кресле, озирается вокруг. — Да где же он, ведь сейчас уже придет фокусник!

Тут оркестр играет энергичный туш, и на манеж выбегает фокусник в развевающемся красном плаще. Он кланяется и начинает показывать фокусы.

У Фридера отваливается челюсть. Чего только фокусник не умеет!

Вот он низко кланяется, снимает свой цилиндр, а из него выпрыгивают настоящие, живые кролики. С ума сойти!

Фокусник лезет в карман брюк и вытягивает оттуда большой букет пестрых цветов. И тут же достает еще один — просто огромный.

А потом он кладет женщину в купальнике, которую привел с собой, в ящик и… Фридер перестает дышать… начинает пилить. Настоящей пилой!

И перепиливает женщину в ящике точно посередине! А она даже не пискнет.

Оркестр снова играет энергичный туш, и вдруг — женщина встает из распиленного ящика. Целая и невредимая! Фридер просто потрясен!

— Ага, вот и мороженщик явился, — говорит бабушка рядом с Фридером, потом встает и машет обеими руками:

— Сюда, сюда, ко мне!

Но к бабушке спешит не мороженщик, а фокусник. Одним прыжком он оказывается рядом с ней, хватает за руку, и тянет озадаченную бабушку на манеж, и улыбается, и кланяется. А Фридер остается один.

Что же фокусник хочет сделать с его бабушкой?

Фридер перестает дышать. Он хочет крикнуть, но не может выдавить из себя ни звука. А что, если фокусник сейчас распилит его бабушку?

— Бабушка! — кричит Фридер громко-громко, и его бросает то в жар, то в холод.

Бабушка стоит на манеже, широко раскрыв глаза, и прежде чем она успевает сказать хоть слово, фокусник нахлобучивает свой цилиндр ей на голову и снова снимает его. На голове у бабушки сидит белый голубь. Настоящий, совершенно живой.

Голубь взлетает высоко вверх, бабушка визжит и хватает себя за волосы, а публика смеется и аплодирует. Фокусник кланяется и жмет бабушке руку. В руке у нее появляется роза. Настоящая! Бабушка сияет, машет Фридеру и зовет:

— Внучек, Фридер, иди ко мне!

Быстро как молния Фридер перелезает через ограждение, бросается к бабушке, становится рядом с ней и берет ее за руку. Так надежнее.

— Бабушку пилить нельзя! — говорит он фокуснику, говорит очень громко и отвешивает глубокий поклон.

Фокусник смеется, публика тоже, оркестр играет туш, а бабушка вся краснеет. Она держит перед лицом розу, сияет и степенно кланяется во все стороны.

А потом они снова идут на свои места — бабушка и Фридер. Только Фридер собрался сесть, как к нему подскакивает фокусник и вытаскивает у него из кармана брюк ярко-желтый огромный леденец. Раньше его в кармане не было. Фридер это точно знает.

Фридер ошеломленно смотрит то на леденец, то на фокусника. Тот снова смеется, машет Фридеру рукой и прыгает назад на манеж. Леденец он с собой не взял. Фридер осторожно лижет леденец. Он настоящий и замечательно вкусный. Фридер ухмыляется и наслаждается леденцом, а бабушка нюхает розу, и у обоих сияют от счастья глаза. Цирк — это великолепно, сомнений нет. Но самое замечательное — это выступление фокусника, тут бабушка и Фридер единодушны.

Потом наконец-то пришел мороженщик, но бабушка ничего не купила.

— Что-то уже не хочется, — сказала она и помахала розой, а Фридер закивал, продолжая лакомиться ярко-желтым леденцом, потому что этот леденец был действительно огромный. Волшебно большой и волшебно вкусный.

Обычное простое мороженое ему вообще, ну просто вообще, даже и в подметки не годится!

— Бабушка! — кричит Фридер и дергает бабушку за юбку. — Бабушка, хочешь, чтобы тебе кто-нибудь прислал посылку?

— Да отстань от меня ради бога, внук! — ворчит бабушка. — Хотеть-то хочу, да только мне никто ничего не шлет.

Она наклоняется перед плитой и вытаскивает из нее противень. Бабушка печет пирог с изюмом, и он уже готов.

— А если б ты получила посылку, ты бы обрадовалась, ба? — Фридер не отстает и снова дергает бабушку за юбку. — Получать посылки — это ведь так здорово! Только мне тоже ничего не шлют…

— К Рождеству пришлют, — говорит бабушка, — так что придется подождать, нетерпеливый ты мой!

— А ты тоже получишь посылку на Рождество, ба? — хочет выяснить Фридер. Но бабушка больше не слушает, только говорит: