Пест не отвлекся от своей работы, а лишь мельком взглянул на деловое лицо сестры. Он отрезал еще одну ровную кожаную полоску и, отложив нож, спросил сестру.

– С чего бы это?

– А ты уж седьмой десяток дней не улыбаешься и смурной ходишь. И на улицу тебя не выгнать, даже в палки не играешь! Вот и думают, что прокляли тебя. – Девочка продолжала чистить картошку, причем нарочито медленно.

– Не проклинала она меня. Так всем и скажешь.

– А чего ты смурной такой тогда ходишь? – Девочка оторвалась от своего занятия и постаралась заглянуть в глаза Песта, но тот отвел взгляд и принялся собирать кожаные полоски.

– Мала ты, чтобы знать такое. Не к чему оно тебе.

– Лита! Лита, ты картошку почистила? – послышался голос от печи.

– Почистила! – Девочка подхватила почищенные картофелины и побежала с ними к печи. Когда она отдала их, прибежала и собрала очистки, отнеся их в корзину. После этого она начала приставать к матери.

– Мама, а можно я с Пестом посижу!

– Можно, но от наказа отцовского не отвлекай! – через плечо бросила женщина, нарезая картофелины.

– Пест! Пестушка! – шепотом обращалась Лита к брату, усевшись рядом с ним. – Покажи огонь, а?

Пест взял в руки дощечки, засуженные с одной стороны, и, составив их вместе, принялся сплетать на них кожаные ремешки в довольно сложном узоре.

– Не можно в доме огонь ворожить! – Пест взглянул на Литу, у которой лицо моментом приобрело расстроенное выражение. – В доме огонь только в печи жить должон! Не то до пожара недалече!

– Пестушко, так я ж кострище не прошу! Я во-о-от такусенький огонек прошу! – Девочка показала пальцами совсем маленькое расстояние, в сантиметр.

Пест посмотрел на ее обиженную физиономию и вздохнул.

– Чашку с водой принеси! Будет тебе ворожба!

Девочка пулей выскочила из-за стола и понеслась к печи.

– Куда миску потащила?! – Женщина ухватила Литу за шиворот.

– Пест ворожбу показать обещал! Миску с водой попросил! – Девочка указала на Песта. Мать взглянула на него, и тот кивнул.

– Коли надо, то бери, – сухо ответила женщина.

Девчонка подбежала к столу и поставила перед Пестом миску с водой.

– Огонь ворожить не буду! Не можно в доме такое делать! – Пест отложил свое вязание кожаными ремешками в сторону и подвинул к себе миску. Он закатал рукава и поставил их так, чтобы ладони были над миской.

Женщина в это время закрыла большой горшок крышкой и ухватом поставила его в печь, закрыв ее заслонкой. Она распрямилась, утерев рукой лоб, и, закинув прядь волос назад, повернулась к столу. Сомкнув руки на груди, облокотилась на стену, наблюдая за Пестом.

В это время на поверхности глиняной миски с водой начал появляться бугорок. Он несколько секунд рос, а после этого из миски поднялся небольшой шарик воды. Он висел в воздухе над поверхностью воды между руками Песта. Лита при этом слегка ахнула. Она во все глаза глядела на шарик над поверхностью воды. При этом не шевелилась, словно боясь спугнуть. Даже дыхание затаила.

– Теперь внимательно смотри! – сказал Пест, мельком глянув на Литу. Он начал понемногу разводить руки в стороны, и шарик стал реагировать, раздуваться и превращаться в пузырь. Когда шарик набрал размеры с кулачок Литы, Пест начал багроветь. На лбу выступили капельки пота. Затем Пест набрал полную грудь воздуха и, вытянув губы в трубочку, принялся дуть на шарик. Шарик мгновенно заледенел, но Пест не прекращал дуть, пока был воздух в груди. На столе, в том направлении, куда он дул, образовался иней. Когда Пест выдохнул до конца, он опустил руки, а шарик плюхнулся в воду.

– Все выцедил! – глубоко дыша, произнес Пест.

– Какой красивый! – Девочка уже подползла к брату и уставилась на ледяной шарик, плавающий в тарелке. – Можно в руки взять?

Пест кивнул и заметил мать, которая внимательно и заинтересованно смотрела на Литу, крутящую в руках ледяной шарик. Шар был ярко-голубой и имел на поверхности ледяной рисунок. Он был похож на тот, что бывал на окне старосты. Стекло на окнах было только в его доме.

– Мама! Смотри, какой Пест шарик наворожил! – Лита подбежала с шариком к матери, положив тот ей в раскрытую ладонь. – Правда красиво?

– Очень красиво! – со вздохом произнесла мать, улыбаясь и смотря через него на свет окна. – Ежели подарок это тебе, то тебе и за братом следить! Теперь дёргай его аль на улицу веди, чтобы не уснул. А то смотри! Он уже носом клюет! На вот. Хлеба краюху ему скорми. Как до околицы дойдете да обратно вернетесь, уж и обед подоспеет.

Лита схватила кусок хлеба, ледяной шарик и побежала к Песту.

– Пойдем, Пестушка! Тебе спать нельзя! Акилура так велела и мама наказала! На вот, поешь! – Маленькая девочка тянула Песта за рукав, заставляя встать.

– Пойдем… – Пест с трудом поднялся и потер лицо ладонями.

Взяв краюху хлеба и принявшись ее жевать, он вышел из дому. Вместе с сестрой он шел к околице селения, а та донимала его вопросами.

– А ты всем повелевать умеешь?

– Нет. Только огнем, землей и вот водицей научился.

– А ты можешь реке наказать? Так, чтоб она в обратную сторону потекла?

– Зачем?

– Ну…

– Рог бараний гну! Ворожба не для того людом ворожится, чтобы силу свою показать да умением мериться. Она люду служить должна! Реку вспять повернуть! Как тебе в голову такое упало? – начал ворчать на сестру Пест. Та сразу сникла и еще раз взглянула на ледяной шарик в руке, а брат продолжал ворчать на нее: – Ежели я реку вспять поверну, тогда она в горы потечет. Уль, он в Воржа впадает, а значит, вода из него браться будет. Обмелеет Ворж – что делать тамошние рыбаки будут?

Лита шла некоторое время молча, зажав руками голубой шарик.

– Пестушка, а почему шарик не тает? Холодный он, изо льда. Тепло же на дворе!

– Потому, что ворожбой он созданный. Как ворожба кончится – так и растает он. И не важно ему, тепло ли будет аль холодно.

– А когда она кончится? – Лита с грустью взглянула на голубой шарик.

– Последний три дня протянул. Ты мне завтра перед сном напомни. Я еще раз на него дуну. Тогда дольше должон продержаться, но смотри! Сама еду у матери просить будешь!

Так за разговорами они уже подошли к околице. Оставалось пройти землянку Акилуры. Проходя ее, Пест услышал скрип двери землянки. Обернувшись, он увидел Акилуру с клюкой и вязаным платком на плечах.

– Ага! Пришел уже значится! А кто с тобою? – прокаркала старуха. Принюхавшись, она начала говорить. – Дело есть. Скажи отцу, что к Дорожичам мы с Пестом направились.

– Сестра это моя, Лита, – громко ответил Пест. Потом до него дошло, что и без него Акилура уже во всем разобралась. Наклонившись, он прошептал сестре: – Ремешки кожаные и ножны начатые под мою лавку спрячь! Матери скажи, что обедать не буду. Все! Бегом беги!