так мамаша на стол его положила и давай облизывать, фу, передергивается кузина Ана Леопольдина, зачем же облизывать, умыть надо было, вот и я говорю, умыть надо было, радуется полковник, я так мамаше и сказал, мамаша, сказал, вы б ребеночка умыли, что он у вас весь в муссе, а она говорит, не ваше, говорит, дело, а сама мусс с ручки слизывает, тут другие гости подтянулись, муссато всем хочется, мусс тут легендарный, и весь на ребеночке налип, гости вначале ложечками пытались счистить, а потом распробовали и тоже давай слизывать, ребеночек отбивается, а они лижут, так увлеклись, съели всего ребеночка, говорит полковник и оглушительно хохочет. все молча переглядываются, откуда он вообще взялся этот дурак, громко спрашивает тетушка Марилия, кто его пригласил, кузина Ана Леопольдина что-то шепчет ей на ухо, ааа, говорит тетушка Марилия и неодобрительно покачивает головой, невесту зовут фотографироваться, и она торопливо уходит, не скрывая облегчения, съели ребеночка, повторяет полковник, посмеиваясь, и снова делает Софии козу, не надо, говорит Изабел, она боится чужих, конечно, конечно, говорит полковник, прошу прощения, и отходит, пошатываясь, он очень пьян, теперь это видно, и когда только успел, еще практически и не наливали, Изабел вздыхает, пьяные чего только не наболтают, она снова целует Софию в складочку на сгибе локтя, София возится у нее на груди, пытается поймать и сунуть в рот круглые часы на цепочке, а хочешь, спрашивает Изабел, хочешь шоколадного мусса, мусс тут, говорят, легендарный, и она несет Софию к столу со сладким, к огромной вазе с муссом, оглядывается, не видит ли кто, и, наклонившись, зачерпывает ручкой Софии немного мусса и тут же сует ее себе в рот, маленькие пальчики в шоколаде, Изабел закрывает глаза и снова вздыхает, тетя, дергает ее кто-то за платье, тетя, Изабел вздрагивает и смотрит вниз, тетя, говорит незнакомая девочка с огромным шелковым бантом в гладких волосах, я тоже хочу, ты мне оставишь ножку или другую ручку, что ты, девочка, слабо говорит Изабел, и тут София выдергивает ручку у нее изо рта, упирается ей в лицо перемазанной в шоколаде ладошкой и, извернувшись, шлепается в вазу с муссом…

…Летучая кошка летучую мышь…

…подумаешь, сказала мама, кошка, вон, у розалии давидовны собака, а розалия давидовна из-за границы не вылезает, то в париж, то на крит, то в рио-де-жанейро, а ты в отпуске пять лет не была, погляди на себя, от тебя же почти ничего не осталось, к тому же ты страшно поправилась, смотри, куда тебе брюки врезались, не носи ты их, бога ради, они же тебе малы, мам, ты себе противоречишь, или поправилась, или ничего не осталось, ты выбери, пожалуйста, что-нибудь одно, а брюки это мода сейчас такая, не знаю я, какая это мода, всем вот этим вот наружу, да уж такая мода, а тебе обязательно следовать всякой глупости, мам, все, молчу, молчу, а кошку можно и оставить с кем-нибудь на неделю, ничего с ней не сделается, розалия давидовна собаку оставляет, собака ей только благодарна…

…твердо ступая, в комнату вошла марьяна, коротко, словно ее шатнуло, прижалась к ногам героини, потом вспорхнула и разлеглась у мамы на коленях, кыш, сказала мама, брысь, это новая юбка, вот видишь, сказала героиня, вот как я ее оставлю, она же летает, подумаешь, летает, сказала мама, стряхивая марьяну на пол, вон, у розалии давидовны собака на пианино играет, и ничего…

…значит, марьяну маме, а самой на неделю куда-нибудь, где тепло и море, и мало туристов, в кухне грохот и звон бьющейся посуды, в комнату влетает марьяна с прижатыми ушами и дикими глазами, притормозить у закрытого окна не успела, врезалась в стекло, свалилась с коротким воплем на пол и удрала под стол, нет, нельзя ее маме, она доведет маму до сердечного приступа, лучше узнать, куда пускают с кошками, и взять ее с собой, переноска есть, паспорт есть, только получить справку о прививках, и можно ехать, успокоившаяся марьяна выбралась из-под стола и увлеченно вылизывает выставленные рогаткой ноги, увидела муху, стремительно взлетела за ней, хлоп! на пол сыплются осколки последней неразбитой лампочки, нет, нельзя ее с собою, лучше пусть остается дома и попросить кого-нибудь ее проведывать, к собаке розалии давидовны приходит ее учительница музыки, они играют по вечерам в четыре руки, но собака смирная, с пониманием, соблюдает режим, готовится в консерваторию, а эту только оставь одну, она же весь дом разнесет, значит, все же маме или с собой…

…попросила комнату на первом этаже, чтобы окна не на улицу, а в сад, ах, у вас кошечка, обрадовался портье, тогда вы непременно приедете к нам еще, у нас тут лучшее для кошечек место, у меня непростая кошечка, почему-то обиделась героиня, конечно-конечно, захлопотал портье, позвольте, я поднесу ваш чемоданчик, и быстро пошел вперед, героиня затрусила за ним, из переноски неслась брань марьяны, марьяне было тесно и душно…

…пропала в первый же вечер, героиня только на ужин сходила, вернулась, а номер пуст, вы не беспокойтесь, успокаивал портье, она наверняка в саду, все кошечки вечерами слетаются в сад, слетаются, переспросила героиня, ну, это фигура речи такая, смутился портье, мы здесь просто так говорим…

…искала два дня подряд, на третий увидела издали, марьяна играла в горелки с двумя котами, рыжим и черным, перелетала с дерева на дерево, марьяна, закричала героиня, марьяна, кскскс, иди немедленно сюда, гадкая кошка, иди, заинька, рыбка, вот погоди, есть запросишь, кажется, марьяна мяукнула приветственно, или героине это прислышалось, зато рыжий кот тяжело слетел на землю, выставил хвост трубой и немного о героиню потерся…

…ну, в общем, да, сказал портье, местные все летают, может, это порода такая, вот у вашей какая порода, никакой у нее породы, я ее у подъезда нашла, ну, значит, талант или, может, климат, иногда, знаете, смешно, даже собачки начинают летать, правда, невысоко, побаиваются, а у одной постоялицы дочечка полетела, маленькая такая девочка, знаете, годика три, шустрая, еле изловили, постоялица очень ругалась, да вы не беспокойтесь, пожалуйста, кошечке у нас будет хорошо, мы тут кошечек не обижаем, тем более, летающих, я и не беспокоюсь, сказала героиня, я вовсе не беспокоюсь…

…вышла на балкон после душа в халате на мокрое тело, повесила на веревочку постиранное белье, и вдруг внутри что-то защемило, словно бы натянулось, словно бы ущипнули с вывертом, может быть, это был сердечный приступ, ой, сказала героиня, ох, попыталась вздохнуть поглубже, покачнулась, взмахнула руками, чтобы не упасть, и взлетела…

…лететь было легко, даже легче, чем плавать, героиня сделала два круга над городом, полы ее халата развевались. когда пролетала над гостиницей, в ногу коротко ткнулось что-то теплое, опустила голову, увидела, что рядом летит с независимым видом марьяна, привет, сказала героиня, марьяна промолчала, но еще раз боднула ее в ногу…

…конец сезона, сказал удильщик на набережной, покуривая и без интереса поглядывая вверх, туристы разлетаются, ага, сказал другой и подвигал удочкой, осень, скоро купаться будет нельзя, да и ладно, сказал первый, что, тут без купания делать нечего, есть чего, согласился второй и еще раз подвигал удочкой, полно чего делать, а вот разлетаются, не унимался первый, как конец сезона, так разлетаются, да и ладно, сказал второй, что, мы без них, что ли, не проживем, проживем, сказал первый, еще как проживем, и метко запустил окурком в летучую рыбу.

Скорее про странное и мертвых

Ана Мариани

В полпятого утра двадцатипятилетний неженатый механик Руй Кошта встал с постели, походил бесцельно по квартире, потом взял на кухне большой нож, вернулся в спальню и несколько раз ударил им свою сожительницу, тридцатилетнюю гражданку Бразилии Ану Мариани. После чего снял залитую кровью пижаму, принял душ, вышел на улицу в одном полотенце и сдался полиции.

Судмедэксперт Сержиу Пинту, который накануне допоздна засиделся в баре у Манелы, с отвращением поглядел на окровавленный труп Аны и душераздирающе зевнул.

– Связываются дуры с наркоманами, – буркнул он и потер саднящие глаза.

* * *

Около полудня сорокалетняя домохозяйка Лусия Герра отложила неоконченный пуловер, который она вязала для младшего сына Диогу, наклонилась, пошарила рукой под диваном и вытащила небольшой, но увесистый старинный утюг. Потом поднялась с дивана, вошла, неслышно ступая, в кухню и с силой опустила утюг на голову своей домработницы, тридцатилетней гражданки Бразилии