Крис уже видел убийцу — тот лежал на боку и пытался вытащить нож из груди.

Мощная волна ярости нахлынула на убийцу, он замер. Медленно поднял голову и увидел разъярённого Криса.

— К-х… — человек в чёрном обмяк. Он погиб.

Крис удивился — его Эмоки не настолько сильно, чтобы убивать людей. Но сейчас не время разбираться, Кенни уже потерял сознание от потери крови.

Дед уложил внука на диван в гостинной и сбегал в свой кабинет, за Прана-червями. Сперва он запустил в рану Красного Червя, чтобы восполнить недостаток крови и подстегнуть регенерацию. А затем положил на повреждённую область пухлую жёлтую личинку, которая медленно расстворилась, оранжевой корочкой покрывая порез.

Крис убедился, что с Кенни всё хорошо, и пошёл к телу убийцы. Он снял с него маску и увидел совсем юное лицо — лет пятнадцать парню, не больше.

Судя по фиолетовым губам, опухшему бордовому языку и чуть выпученным глазам — убийца погиб не от ножа, а от яда. Он покончил с собой, когда понял, что нет шансов выполнить задание или сбежать.

Крис заметил знак на перчатке и грязно выругался, не сдерживаясь в выражениях. Он спрятал труп на заднем дворе и отправился в квартал Кораки, чтобы срочно встретиться с Патриархом.

Лекко встретился с ним в своём кабинете и внимательно выслушал. Крис не стал рассказывать всю правду — по его версии, он почувствовал убийцу и прикончил его, но перед смертью тот успел несильно ранить внука. Когда Крис закончил, Патриарх сильно помрачнел.

— Думаю, мне известно, кто мог послать убийцу из Теневой Секты, — Патриарх постучал пальцем по столу.

— Кто⁈ — Крис сжал кулаки, в нём кипела чёрная ненависть.

— От нескольких пленных мы узнали, что клан Сибил отдалённо связан с Теневой Сектой. Скорее всего, родственник Молнии или Соболя послал убийцу.

Крис прикрыл глаза и выдохнул. В его голове роились сотни мыслей. Помимо клана Сибил было ещё кое-что важное, о чём не знал Патриарх. И пока не узнает.

— Теневая Секта не боится Церкви, — медленно сказал Лекко. — Мы ничего не можем сделать. В клане Кораки слишком мало Пранариев, я могу выделить лишь двух Капитанов для защиты твоего внука. И то, в дневное время. Ночью тебе придётся справляться самому. Помогу финансово. Выбери из хранилища Прана-червей, которые тебе нужны.

Патриарху пришлось так сделать — Рокканец убил Молнию и Соболя, защищая деревню. Никто не поймёт, если Лекко не поможет сейчас. К тому же, Патриарх не хотел терять доверия самого свирепого воина деревни.

— Этого достаточно, — Крис поднялся и легко поклонился. — Благодарю, Лекко.

Он ушёл к себе, и первым делом избавился от трупа убийцы. Осталось дождаться, когда Кенни проснётся, и объяснить ему ситуацию.

* * *

Кенни пробудился ближе к вечеру, в необычном для себя состоянии. Висих, Фуруй, теперь этот убийца — на Кенни покушались уже трижды, и дважды он получал серьёзные травмы. А в последнем случае он буквально прошёлся по грани — малейшая оплошность, и он мог лишиться жизни.

Но Кенни чувствовал, что пережитые опасности приносят ему пользу. Они дополняют его жизненный опыт.

У любого Пранария есть пять человеческих качеств: Воля, Опыт, Мудрость, Чутьё и Удача. Рано или поздно, каждый Пранарий выбирает себе главное качество. И чем лучше развито это качество, тем легче развиваться Пранарию.

Проснувшись после смертельной битвы, Кенни ощутил, что его опыт стал богаче, гуще. Он в целом начал понимать, что такое Опыт. Он не мог объяснить себе, что чувствует — это нечто эфемерное, очень неясное и непонятное.

Кенни не знал, что подавляющее большинство Пранариев впервые касаются любого из пяти качеств лишь став Генералами. Особенно Опыт — его многие получают лишь ближе к концу богатой, насыщенной жизни. Даже Крис всё ещё не ощутил его.

Но у Кенни огромное преимущество — он пережил перерождение — уникальный опыт, неподвластный практически никому в этом мире. Он помнит свою жизнь на Земле, он знает о существовании другой человеческой цивилизации — и только это делает его единственным в своём роде.

Мысли Кенни продолжили бродить, он начал думать совсем об отдалённых темах:

'Если соединить все года, которые я прожил, получится двадцать восемь лет. Восемнадцать в одной жизни, и десять в другой. Даже если учесть, что первые три года жизни я не просыпался. Но если смотреть на реальный возраст, то я остановился на семнадцати-двадцати годах, наверное. На Земле, многие из мужчин в двадцать пять имеют опыт в работе, в совместном проживании с девушкой и даже в женитьбе, в воспитании детей. Они пережили собственные жизненные трудности, у них были конфликты с коллегами на работе и многое-многое другое. У меня не было ничего подобного. Но зато, на меня уже трижды покушались.

Что за странные мысли…'

Кенни слабо улыбнулся и открыл глаза.

— Чего лыбишься? — проворчал Крис. Оказывается, он сидел в кресле, рядом с кроватью внука, и читал какой-то свиток.

— Рад, что выжил, — пробурчал Кенни и осторожно потрогал рану. — Тс-с-с, больно…

— Не трогай, не будет больно, — с умным видом сказал Крис.

— Спасибо за твои наставления.

— Расскажи, что случилось? — Крис отложил свиток и внимательно посмотрел на внука

Кенни поморщился. Его состояние было довольно паршивым, он чувствовал сильную слабость, мысли в его голове двигались вяло и постоянно сходили на какой-то бред. Может, это из-за Концентрации? Или побочные эффекты лечебных Прана-червей?

— Я проснулся, когда услышал этого чёрта. Начал драться с ним, и победил.

— Давай подробнее, — потребовал дед. — Всё, что случилось. От начала до конца.

Кенни начал рассказывать. Конечно, он скрыл, что это Ира его разбудила. И про её Эмоки он не стал говорить.

Два месяца назад Ира впервые использовала Эмоки в реальном мире — случайно передала служанке свою грусть, отчего та вдруг заплакала. Крис ощутил это и подумал, что у внука случился прорыв. Дед был в шоке — он сам обучился восьмому Приёму только в четырнадцать лет, когда создал первую технику и стал Лейтенантом.

Но на самом деле, Кенни лишь спустя месяц после Иры смог впервые использовать Эмоки. Это случилось во время медитации и слиянии сознаний — сестра помогла ему освоить восьмой Приём. Однако, Ира гораздо лучше владела Эмоки, чем Кенни.

Поэтому брат и сестра договорились — если они будут сражаться,