— Позволь мне надеть его на тебя.

Саманта улыбнулась и повернулась спиной, чтобы Брайан мог застегнуть цепочку.

— Посмотри внимательнее. Видишь, это сердечко состоит из двух половинок?

Саманта кивнула. И в самом деле она поначалу и не заметила тонкой кривой линии посреди кулончика.

— Когда ты ощутишь, что по-настоящему любишь мужчину, отдай ему символическую половинку своего сердца. Я не настаиваю, что этим мужчиной буду я. Сердцу не прикажешь. Однако я молю Бога, чтобы это оказалось именно так.

В глазах Саманты блеснули слезы.

— Брайан… это так… мило с твоей стороны. Я очень сентиментальная. Глория с самого детства надо мной издевалась, когда я плакала над мелодрамами и «валентинками» от соседских мальчишек.

— Глория? — удивленно спросил Брайан.

Саманта поняла, что проговорилась. Однако теперь уже делать нечего. Придется выкручиваться. Она натянуто рассмеялась.

— Да, моя лучшая подруга. Мы с ней настолько похожи, что даже имена у нас одинаковые. Глория и Глория. — Саманта снова рассмеялась.

Брайан тоже улыбнулся, однако недоверие и сомнение в его взгляде остались.

— Куда мы отправимся? — решила сменить тему Саманта.

— Я впервые в Литл-Роке и не знаю ваших достопримечательностей или ресторанов. Однако я много поездил по Штатам и сделал вывод, что все южные городки похожи друг на друга. Готов поспорить, что вон та дорога ведет к лучшему городскому парку.

Саманта кивнула.

— Тогда я предлагаю тебе вечернюю прогулку. Если проголодаемся, то ты покажешь какой-нибудь уютный ресторанчик, договорились?

— Согласна.

Саманта взяла его под руку, и они медленно влились в поток решивших погулять в этот светлый теплый вечер по тенистым парковым аллеям.

— Удивительно, какое спокойствие и умиротворение в природе, — сказал через некоторое время Брайан.

— Да, именно за это я и люблю Литл-Рок. Конечно, есть гораздо более спокойные и маленькие городки, но… Здесь витает какой-то особый дух. Я бы ни за что не променяла его на Нью-Йорк или Лос-Анджелес.

Саманта осеклась. А действительно ли ничто не способно изменить ее решения и преданности родному городу? Если бы ей пришлось покинуть Литл-Рок ради любимого человека, смогла бы она перебороть свою нелюбовь к мегаполисам ради любви к мужчине?

Брайан почувствовал колебания Саманты.

— Я пока не стану спрашивать, готова ли ты к переезду в мой дом, — с усмешкой произнес он, дав понять, что угадал ее мысли.

— Брайан…

— Глория, только посмотри!

Он запрокинул голову и расплылся в счастливой улыбке, как маленький ребенок, впервые столкнувшийся с одним из чудес природы.

— Что? — Саманта в недоумении подняла вверх голову, пытаясь угадать, что вызвало восторг Брайана.

— Звезды!

— Звезды?

— Да, Глория, звезды. Господи, как много! Здесь же видны все созвездия. Вон Полярная звезда. Видишь?

— Ну да. Каждый школьник знает ее.

— Да, но школьники Лос-Анджелеса видят ее лишь на картинках в школьных учебниках. В больших городах ночное небо не такое, как, например, где-нибудь на ранчо. Уличные фонари, иллюминация неоновых вывесок, выбросы промышленных предприятий и выхлопные газы городского автотранспорта — все это мешает любоваться звездами… Я не могу поверить! Какое ясное небо! Темно-синий бархат с рассыпанными по нему золотыми звездами. Теперь я понимаю твою любовь к Литл-Року.

— Брайан, но ты ведь можешь себе позволить выбираться на пару деньков за город и…

— Конечно. Правда, истинное счастье можно обрести лишь рядом с любимой женщиной. Как сейчас. — Брайан неожиданно остановился и повернулся к Саманте.

— Глория, я боюсь тебя испугать своими признаниями… но я не могу молчать.

— Брайан…

— Пожалуйста, не перебивай меня. Глория, ты та женщина, которую я искал всю жизнь. Да, безусловно, у меня были увлечения. Много увлечений. Пожалуй, даже слишком. Однако ни одна из тех женщин не смогла затронуть струны моей души, как это удалось сделать тебе. Я ощутил это еще по твоим письмам, но сегодня… Глория, мы созданы друг для друга! Ты молчишь? Я кажусь тебе безумцем?

— Нет, Брайан, вовсе нет. Просто все это так неожиданно, быстро и…

— Ты боишься, Глория? Боишься меня?

— Не тебя.

— Тогда что тебя пугает? Я здесь, рядом с тобой. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я никогда не причиню тебе боли. Напротив, я хочу сделать тебя счастливой. Тогда я и сам буду счастлив.

— Брайан, ты слишком торопишься.

— Вовсе нет. Я не мальчишка, который с легкостью бросается серьезными признаниями. Я долго думал о нас… Неужели ты сама не чувствуешь, как мы близки?

Брайан обнял Саманту за талию и прижал к себе.

— Давай потанцуем.

— Но… мы ведь в парке.

— Тсс. Никого, кроме нас, здесь нет. Прислушайся: только шелест листьев. Пусть он станет нашей музыкой.

— Брайан, я не умею танцевать.

— Глупости. Все умеют танцевать. Закрой глаза и расслабься.

Саманта сделала так, как сказал Брайан.

— Так, умница. Теперь попытайся слиться с дуновением ветра. Чувствуешь, как он обдувает твою кожу?

Она кивнула. Хотя сейчас она чувствовала не столько прохладный вечерний ветерок, сколько обжигающее дыхание Брайана на своей шее.

— Просто качайся на ветру, как это делают липы и каштаны.

Саманта совершенно забыла о том, где находится, о том, что вокруг много людей, которые наверняка принимают их с Брайаном за сумасшедших. Нет, ей было абсолютно все равно, что о ней думают окружающие. Главное — рядом с ней мужчина, которому она готова признаться в любви.

Саманта по-прежнему кружилась в объятиях Брайана с закрытыми глазами. Она окончательно потеряла связь с реальностью, когда губы Брайана коснулись ее губ. Ни секунды не раздумывая, она ответила на нежный робкий поцелуй.

— Глория, мы будем вместе до конца жизни? — шепотом спросил Брайан, заглянув в ее глаза.

— Да, — неожиданно для самой себя ответила Саманта, как будто подобные вопросы ей задавали каждый день.

— Не хочу повторять банальные вещи, но я люблю тебя, Глория. Считай это безумством или любовью с первого взгляда… хотя необязательно видеть человека, чтобы полюбить его всей душой. Теперь ты поняла, что все твои опасения были напрасными?

Саманта кивнула.

— Тебя больше ничто не пугает?

Она медлила с ответом, и на лбу Брайана появилось несколько поперечных складок. Он явно был расстроен нерешительностью Саманты.