— Да, Грег. Если ты, будучи обычным горожанином, хочешь посоревноваться в беге по ночному лесу с ватагой орочьих следопытов, то тут я тебе не помощник. Учитывая их ночное зрение и скорость, тут даже у взрослого человека шансов почти нет. А бить они тебя после попытки побега будут больно. Очень больно. Я видел. И еды давать больше не будут до конца путешествия — вон, видишь клетки, которые не стали открывать? Это как раз бегунки, которые тоже решили, что это они сильно умные, а орки сильно тупые. Оказалось — наоборот. Лучше пошли поедим и напьемся по максимуму, воду тут тоже раз в день дают.

Встреча с другими рабами меня разочаровала — не то что семьи, вообще ни одного знакомого лица не увидел. Получив в руки какой-то корень и кусок сушеного мяса, мы с Фестусом отошли поближе к ручью, чтобы напиться, и уселись там. Честно говоря, после целого дня тряски блаженством было просто сидеть на твердой земле, которая не дергается и не шатается под тобой. А уж еда и неограниченное количество воды так и вовсе были пределом мечтаний — жажда прямо-таки замучила. Поскольку Фестус в кои-то веки замолчал, пытаясь разгрызть мясо, не уступающее по твердости камню, я погрузился в себя.

До границы с орками от нашего города, насколько я знал, ехать где-то неделю. С учетом замедляющих поход телег с рабами и награбленным барахлом — две. И потом еще неизвестно сколько двигаться по землям орков, но тоже не меньше пары недель, скорее всего. Там, как меня просветили, будет большой орочий аукцион, где всех нас выставят на продажу, и после, в зависимости от покупателя, придется еще какое-то время ехать до места работы и жилья. Впрочем, система рабства у орков довольно продвинутая, можно договориться с хозяином самому себя выкупить, если у тебя есть какие-нибудь ценные навыки. Правда, выкупаешь ты себя в кабалу, которая от рабства отличается лишь чуть более высоким статусом и тем, что тебе начинают платить зарплату. Но за несколько лет, при большой удаче, можно заработать достаточно денег, чтобы погасить весь долг перед хозяином. Ну а дальше — либо остаться работать на него в качестве обычного наемного рабочего, либо откланяться и уехать восвояси. К выкупившим самих себя рабам орки относились с определенным уважением и спокойно отпускали их. Помнится, брат Илиана, служивший на границе, как раз попадал к оркам в плен. Он себя выкупил лет за пять благодаря своему таланту стрельбы из лука, отрабатывал тренером орочьего молодняка. Так себе выбор — учить собственных врагов владеть оружием или до конца жизни сидеть рабом, занимаясь грязной работой и терпя унижения и побои. Я его за подобный выбор не винил, но он себя — еще как. Помню его осунувшийся и печальный вид, когда он приезжал к нам пару лет назад…

Я вздохнул. У меня не то что ценных навыков не имеется, у меня даже параметры на уровне тяжелобольного ребенка. И теперь мне нужно поправить эту ситуацию куда быстрее, чем я рассчитывал раньше. Неважно, как я буду выбираться из этой ситуации — выкупая себя или пытаясь сбежать, мне нужно стать как можно сильнее. Во всех смыслах. Можно начать прямо сейчас, тем более что свой ужин я как-то незаметно уже прикончил.

Под удивленным взглядом Фестуса я встал и, уцепившись руками за ветку над головой, поджал ноги. Подтянуться сейчас можно было даже не пытаться, тут бы хоть секунд пятнадцать провисеть… Ну, провисел я секунд десять. Потом свалился мешком, помахал руками, разгоняя кровь, и повторил упражнение. И еще разок.

До момента, когда орки начали загонять нас обратно в клетки, я успел еще попрыгать, попытаться отжаться и побегать от одного дерева к другому и обратно. Ну, или, опять же, попытаться. Бег в моем исполнении выглядел настолько жалко, что никому даже в голову не пришло, что это попытка сбежать, чего я несколько опасался. Нет, орки отвлеклись, начали смотреть в мою сторону, а потом начали… хохотать. Со всех сторон подтягивались все новые и новые зрители, которые через несколько секунд тоже катались по земле, подвывая и рыдая от смеха. Сволочи. Зеленые сволочи.

Ну а я старался не обращать внимания на эти вопли и хохот. Собаки лают — караван идет. Тем более что при открытии интерфейса тот меня порадовал несколькими сообщениями, ради которых я все это и делал:

Со времени последней проверки ваша сила увеличилась на 0.02!

Со времени последней проверки ваша ловкость увеличилась на 0.01!

Со времени последней проверки ваша выносливость увеличилась на 0.02!

Со времени последней проверки ваша скорость увеличилась на 0.03!

Со времени последней проверки ваша харизма увеличилась на 0.04!

Харизма? Это из-за того, что я усиленно смешил орков, что ли? Вот уж неожиданный способ качать эту характеристику нашелся…

На ночь нас снова заперли и накрыли тканью, а Фестус, тихо хрюкая от смеха в темноте, поинтересовался, что за представление я там устроил и зачем. Про свой необычный дар я признаваться не стал — не настолько уж мы успели сблизиться:

— Честно? Просто у меня очень низкие параметры, я… можно сказать, что в каком-то смысле тяжело болел и сейчас восстанавливаюсь. Да и без ускоренного развития я не смогу ни сбежать, если подвернется удобный случай, ни заинтересовать в собственном выкупе моего будущего… хозяина. — Я скривился при этом слове, будто сожрал целый лимон.

В клетке повисло молчание. Потом Фестус тихо сказал:

— Знаешь, а ты прав. У меня параметры нормальные, но никаких ценных навыков нет, только лингвистика. Надо тоже попытаться за то время, пока мы едем, что-то с этим сделать. Открыть новые характеристики или хотя бы развить посильнее старые…

— Ну, мне кажется, в твоем случае из лингвистики все же можно попытаться что-то выжать — выучишь орочий, попробуешь переводчиком где-нибудь поработать… Нужны же им толмачи хоть где-нибудь?

Фестус лишь печально вздохнул в ответ. Кажется, в такую перспективу он не особо верил.

А значит — нас обоих ждал напряженный месяц.

Глава 6

— Раз!

— Двааа…

— Тррри… нет, не три.

Я с тяжелым вздохом отцепил побелевшие от напряжения пальцы от железного прута, который, вместе с еще десятком таких же, составлял потолок нашего уже привычного обиталища, и спрыгнул на пол, пошатнувшись. Впрочем, даже два подтягивания — уже существенный прогресс, еще пару недель назад я ни одного не мог сделать. Я, покачиваясь в