было два парня после него, но это были не отношения, а ужасное выматывающее сравнение. Я проклинала тот день, когда разрешила Расу сделать со мной всё, что он хочет. Лучше бы было не знать, как прекрасно и безумно бывает с мужчиной, чтобы не изображать оргазмы потом, когда тебя долбят в монотонном ритме.

Я разлюбила секс после Раса.

Я похоронила секс в себе.

Марк впервые за долгое время что-то разжег во мне, хотя бы на телесном уровне. Мое тело ярко откликнулось на него, я могу миллион раз проклинать его в голове, но тогда в казино я ничего не изображала. Поэтому в груди зреет панический страх. С Расом будет еще сложнее.

Особенно сейчас, когда я угадываю его родные черты и вижу, как он проходит мимо.

Хотя почему мимо?

Чего мне ждать в машине? Почему не разнообразить план Марка и разыграть карты чуть раньше?

Я рывком нажимаю на ручку и распахиваю дверцу. Выныриваю на улицу, пока смелость не покинула меня.

– Рас, – я зову его, вцепившись ладонями в дверцу машины.

Он оборачивается и застывает, вглядываясь в мое лицо.

Он удивлен.

Нет, он ошарашен.

У меня перехватывает дыхание. Сердце бьется в истошном ритме, заходясь, я спешу сделать шаг, чтобы не показаться оторопевшей идиоткой, и оступаюсь. Высокие шпильки плохо сочетаются с шоковым состоянием. Я выбрасываю ладонь, пытаясь ухватиться за борт машины, но Рас реагирует молниеносно.

Он вдруг вырастает передо мной и обхватывает за плечи. Удерживает на месте, давая стальную опору сильными руками. Черт, черт, черт! Он трогает меня! Я пугаюсь и упираюсь ладонями ему в грудь, будто спешу оттолкнуть побыстрее. Не могу стоять самостоятельно, но его помощи боюсь больше, чем падения.

Его обжигающей и внезапной близости.

Его неистовой энергии, в которую можно закутаться.

Его запаха… Он прежний. Другой одеколон ничего не может поделать с природным запахом, который я так любила слышать на собственной коже.

– Мира, – произносит он хрипло и наклоняется ко мне, надавливая грудью на подушечки пальцев.

Я чувствую тугие мускулы под тканью рубашки и начинаю отчаянно молиться.

– Ты приехала раньше, – добавляет Рас. – Не думал, что увижу тебя на парковке.

– Да, я тоже, – киваю. – Я ждала Марка.

Я, наконец, поднимаю глаза и встречаю штормовой прибой из чистых эмоций. Я продолжаю развлекать себя глупыми мыслями и поэтому мне кажется, что он рад меня видеть. И в то же время зол. В нем сталкиваются противоположные чувства и запутывают меня сильнее с каждой секундой.

Я не могу подобрать шифр. Но я замечаю, как Рас меняется после моих слов. Он сбрасывает с себя наваждение – встряхивает головой, разрывая зрительный контакт со мной, и возвращается ко мне другим взглядом. С холодом и презрением.

– Большой босс задерживается? – его улыбка становится лезвием, нестерпимо острой и пронзающей меня до нутра. – Поэтому такая потерянная? Без папочки уже и шага ровно шагнуть не можешь?

– Мой отец погиб пять лет назад.

– Ты поняла о ком я.

Я опускаю лицо, чтобы выдохнуть. Это намного труднее, чем я думала. Нет ничего больнее, чем видеть, как любимый человек становится подонком. Я же не видела Раса после измены и в моей памяти он совсем другой, поэтому мне отчаянно хочется дать ему другое имя и вырвать из сердца все ассоциации.

Это не Рас.

Это второй Марк.

Вот и все.

Я веду плечами, чтобы он уже отпустил меня, но Рас не понимает намеков.

– Круто выглядишь, – он осматривает меня с ног до головы. – И платье отличное.

– Рада, что тебе нравится.

– Ты специально? Оно один в один с тем, что было на тебе тогда.

Он ведет ладони вверх по моей коже и наталкивается большими пальцами на бретельки. Они задерживают его всего на мгновение, Рас нажимает и заводит пальцы под них. А, когда я дергаюсь, рывком перехватывает меня. Моя талия вдруг оказывается в жарком капкане его рук, Рас разворачивает меня и наталкивает на кузов машины, придавливая сверху. Воздуха больше нет, и в мой рот течет его дыхание. Я делаю пару жадных глотков, пытаясь привести дыхание в порядок, и захлебываюсь его животным запахом. Густым, маскулинным, тяжелым.

– Тише, малышка, я не хочу порвать твое роскошное платье.

Я перестаю прятаться и смотрю ему в глаза.

– Ты обговорил это с Марком?

Рас усмехается и поднимает меня выше. Мое тело скользит по гладкой поверхности авто, а в пальцах Раса просыпается настоящая сила. Но он не переходит грань. Не делает больно, словно несмотря на пылающую злость, которую я все равно чувствую в нем, глубоко-глубоко, в самом сердце, он держит в уме, что перед ним хрупкое женское тело.

– Или с большим боссом, как ты его называешь.

– Да, Мира, ты стала другой, – он выдыхает слова мне в лицо. – Та девушка, которую я помню, сейчас бы дрожала от отвращения.

– У меня были отличные учителя.

– Мне даже интересно, что будет, если я перекуплю тебя у него. Ты действительно переключишься, как ни в чем не бывало? Тебе все равно под кого ложиться?

Не знаю, откуда беру силы, но я поднимаю ладони и дотрагиваюсь до его лица. Я не буду унижаться перед ним и рассказывать, в какой ад превратилась моя жизнь, как я потеряла все и как Марк поймал меня в ловушку. Нет, ни за что. Он предал меня, сам превратился в ублюдка, так пусть наслаждается. Мне плевать, что он думает обо мне, я не собираюсь оправдываться перед ним.

– Уверен, что у тебя достаточно денег, чтобы перекупить меня? Мне показалось, Марк переплюнул твоего отца.

Я переношу ладонь ниже и стряхиваю невидимую пылинку с его плеча. Я буквально выкручиваю из себя последние силы, чтобы не показать настоящие эмоции, мне плохо, меня тошнит и, черт возьми, Рас оказался прав насчет отвращения. Именно его я сейчас чувствую.

– Скажи, сколько? – он улыбается и следом подмигивает мне. – Сколько ты стоишь, Мира?

– Он все равно заплатит больше.

– О, ты так хороша, – он подносит широкую ладонь к лицу и растирает подбородок, я же получаю передышку и соскальзываю вниз, снова чувствуя землю под ногами. – Я помню тебя скромной девчонкой, у которой был первым… А теперь ты профессионалка.

– Попроси у Марка мою визитку.

Я ловко выскальзываю из-под него и делаю быстрый шаг прочь. Сама не знаю, куда иду, где тут вход и нужен ли пропуск, но оставаться рядом с Расом больше не могу. Мне душно и сложно сдерживать слезы, они просятся на глаза и вот-вот расскажут всем вокруг,