и сохраняя полную неподвижность. Салабха вручила старику большое блюдо голубых лотосов. Кроме того, девушка принесла золотой сосуд, наполненный коровьим молоком, а на другом блюде — мускус, камфару, шафран, гвоздику, листья бетеля, куркуму и кумкум. Старик взял пустую камандалу, и пока он пел заклинания, она наполнялась водой с тонким запахом. Трижды наполнив свою левую ладонь, старик выпил эту воду, затем издал мистические звуки и произнёс: «Путь Кришна из Двараки будет побеждён! Да будет это трижды верно!» Сказав так, он простёр левую руку и достал из пространства маленькую металлическую пластинку с выполненным в цвете изображением Кришны. Поместив её у ног Саралы, проговорил: «Пусть Кришна будет подчинён и его ум окажется под моим контролем». Затем он поклонился Сарале, поднеся к её ногам голубые лотосы и другие вещи, принесённые Сулабхой, и обратился к ней мистическими мантрами. В конце поклонения он вручил Сарале золотой сосуд с молоком. Она грациозно протянула руки, взяла его и, затянув внутрь, поднесла к губам. Прежде чём сосуд коснулся её губ, половина молока исчезла. Она смотрела в сосуд и улыбалась, глаза светились одновременно скромностью и экстазом, а лицо выражало чувство невесты при первом прикосновении её любимого. Трепет пробрал всё тело девушки, и с грациозной улыбкой, при которой в свете ламп её зубы сверкнули, подобно жемчужному ожерелью, она вернула сосуд старику. Он не заметил, что Сарала вернула сосуд, не испив из него, благоговейно принял его и выпил оставшееся молоко. Девушка встала, и они вместе с Сулабхой вернулись на свои места, недвижимо встав, как каменные статуи. Старик, а это был Локаята, поднялся и направился к выходу из пещеры. Там его ожидали Хема и двое молодых людей. Локаята вернулся с ними в зал, и они сели возле двойного треугольника.

— Хема, что тебе рассказала Рута? — спросил старик.

— Она говорила о странном поведении Пратичи. В ней происходят какие-то нежелательные изменения — это видно по её взгляду, ответам и разговорам. И данные изменения не психические, они более глубокой природы, это трансформация до самой сердцевины. Уже неделю мы замечаем какое-то изменение в чертах её лица, в его выражении. Вы же учили меня, что перемены в чертах человеческого лица показывают изменения в его уме. А сегодня нам с Рутой удалось незаметно посмотреть линии на руках Пратичи, и под мизинцем левой руки мы заметили новый набор тонких линий, напоминающих завитки раковины.

— И каковы же ваши выводы?

— Новые линии на левой руке женщины свидетельствуют об изменениях её глубинной природы, причём долговременных. Вы учили нас этому на занятиях по хиромантии. Область под мизинцем на супружеские отношения или какие-либо сладостные переживания, завиток в виде раковины — на погружённость в мысли. На сгибе первой фаланги большого пальца её правой руки мы обнаружили, что линии образуют остров, напоминающий пшеничное зерно. Так что, я думаю, она теряет ум от употребления алкоголя.

Один из двух юношей, сидевших и слушавших разговор, прервал её:

— Поверхность ладони нежная, цвета лотоса и не потная. На всей руке лишь немного линий. Поэтому мы не можем заключить, что она пристрастилась к выпивке. Эти психологические изменения должны быть какого-то совершенно иного рода.

— Заключения Санкхачуды верны, — ответил Локаята. — Санкхачуда, ученикам из твоего государства всегда присуща тонкость в понимании. Особенно из представителей страны Нага своим пониманием хиромантии и искусства гравировки был знаменит Такшашила. Тамралипти, каково твоё мнение?

— Я заметил, что на третьей горизонтальной линии, идущей через горло Пратичи, появился знак Дамару. Он указывает на безвременную насильственную смерть.

— Наблюдения хироманта и френолога Такшашилы относительно этой метки говорят, что смерть может произойти от падения с высоты, — добавил Санкхачуда.

— С самого начала я предупреждал всех вас, что за теми, кто прибыл из окрестностей Двараки, нужен глаз да глаз, — произнёс Локаята. — Изменения в Пратичи произошли, должно быть — из-за того, что она связалась с Читрабхану. Его игра на флейте может оказаться губительной для мирной жизни нашего ашрама.

— Прошлым вечером мне пришлось даже заглянуть в домик Читрабхану и предупредить его. Тогда у него сидела и Пратичи. Похоже, к ней только возвращались чувства после странного переживания. Должно быть, она наслаждалась йогой, но я не обнаружил никаких следов того, что она имела с ним прямой контакт, — сказал Санкхачуда.

— До сих пор она вводила Читрабхану в возбуждение лишь на расстоянии. Из наших разговоров с ней я поняла, что она не имела ни с кем опыта йоги. Пратичи говорит, что находит такие вещи неприличными и даже отвратительными, — пояснила Хема.

— Да, я знаю, что она — лотос, ещё не тронутый жуком, — подтвердил Локаята.

— Если вы возьмётесь за дело серьёзно, то побудить её испачкаться вовсе не невозможно. Внушив ей мысль или сон, вы можете заставить её изменить мнение, — предложила Хема.

— Невелико дело, — ответил Локаята. — Я бы мог добиться этого уже давно, но связываться с ней — дело серьёзное и опасное. Помните, что она — внучка Чарваки. Доктрина человеческого благосостояния, которую расхваливают яваны, — всего лишь пустые лозунги. Сами-то они очень щепетильны по отношению к своим девушкам. И сколько бы мы ни демонстрировали дух равенства, яваны будут пользоваться этим для собственного преимущества. Когда я впервые присоединился к данному ашраму и стал здесь учителем, то оказался достаточно глуп, чтобы обучить данных профессоров контролю над умом и чтению мыслей, и теперь они используют это против меня. Они всегда присматривают за моим умом, следят за моими мыслями и всегда готовы найти во мне слабое место и донести Чарваке. Однако пока я нахожусь в этой пещере, они не могут помыкать моим умом — тут он независим. Здесь я могу делать свои собственные приготовления, для которых приходится использовать многое из моей тантрической мудрости. Если я попытаюсь повлиять на Пратичи, это сразу же станет известно Чарваке, а он никогда не допустит и тёмного пятнышка на её характере. Я информирую вас об этом, потому что вы все — жители данной страны и на вас я могу положиться. Я очень переживаю из-за того, что вас в этом ашраме обманывают, поэтому открываю вам всё это, чтобы вы были очень осторожны в мыслях. Даже вспоминать все данные вещи, сказанные здесь вне этой пещеры, опасно, потому что об этом могут узнать.

— Всё время вы пользовались нашим доверием, почтением