Хотя, глядя сейчас на чистые комнаты, Темперанс гордилась тем, что сделала.

Стоя на пороге, она провела рукой по косяку двери. Как красиво, подумала она, увидев на потолке херувимов, выглядывающих из-за нарисованных облаков. Этот дом можно любить... Но у нее слишком много работы, чтобы думать о красоте.

Ей нужно свести мисс Эдельстен и Джеймса Маккэрна и...

И что? Что она знала о любви? Она никогда не влюблялась «без памяти», как делали остальные, превращаясь в идиотов. Темперанс была далека от понимания этого чувства и не мечтала о любви после всего увиденного и услышанного.

Однако соединить Джеймса Маккэрна и его будущую невесту она обязана, и если еда действовала на конюхов, почему бы ей не подействовать на их хозяина?

Но Темперанс не умела готовить, и, судя по всему, обе старухи тоже. Интересно, насколько это сложно? Открыв подаренную мамой поваренную книгу мисс Фармер, Темперанс села и маминой стальной ручкой написала меню, которое Рамси должен был отвезти мистеру Маккэрну, где бы тот ни находился.

Суп-пюре из кресса

Фрикасе из ягненка

Рисовый картофель

Тушеные томаты

Салат из фасоли и редиски

Яблочный пирог.

Рамси вернулся через час, запыхавшийся, сказать, что Маккэрн приедет к обеду, как только стемнеет. Затем мальчик вытащил из-за седла очаровательного маленького ягненка и вручил его Темперанс.

– Это на обед, – сказал он, развернул свою большую лошадь и ускакал.

Темперанс посмотрела на ягненка, и он лизнул пару раз ее лицо. Затем она опустила его на чистые камешки перед конюшней, но он побрел за ней на кухню. Когда он поднял мордочку и посмотрел на нее большими глазами, она налила в миску молока и поставила ее перед малышом.

Темперанс взяла экземпляр меню на вечер и, вычеркнув «Фрикасе из ягненка», написала «Лосось в огуречном соусе», затем позвала Рамси, дала ему багор для ловли рыбы и приказала без улова не возвращаться.

Затем она села и стала размышлять, как ей готовить по рецептам книги.

Когда Джеймс Маккэрн приехал к закату на обед, Темперанс уже очень устала и сильно нервничала. Где, интересно, та женщина, которую послала мать? Она что, повстречалась с жителями Мидлея и решила тотчас уехать? Если никто не появится, Темперанс никогда не найдет жену для Маккэрна и никогда отсюда не уедет. А может, ей придется вернуться в Эдинбург и жить под началом Ангуса Маккэрна?

Когда Джеймс вошел на кухню, хлопнув дверью и впустив холодный порыв ветра, она прикрикнула на него.

– Закрывайте дверь! И почему вы входите через кухню? Вы не знаете, что вы лорд и должны входить через парадное?

– Мне показалось, что вы не нанимались быть моей женой, – ответил он удивленно.

Темперанс оставалось только рассмеяться. На ней был фартук, но на одежде осталась мука и кусочки лососевой кожи. Одно она знала наверняка: не она будет давать уроки кулинарии.

Джеймс молча осматривал кухню, словно никогда не видел ее раньше. В большом старом камине горел огонь, дубовый стол посередине кухни сиял чистотой и был заставлен горшочками с едой.

– Это тот, которого я послал вам на обед? – спросил он, глядя на ягненка, дремавшего на овчине возле камина.

– Вроде того, – Темперанс отвернулась, чтобы он не видел ее румянца.

Какие такие экономки режут к обеду ягнят?!

Когда Джеймс вошел, кухня словно сжалась. Он был весь в грязи и в ветхом кильте, но, возможно, женщина, которая должна приехать – если она вообще приедет, – найдет его голые колени очень романтичными.

– Обед будет сервирован в столовой, – сказала Темперанс, поворачиваясь к нему спиной и выходя с супницей в руках из кухни.

Поставив супницу на стол в столовой, Темперанс повернулась и увидела, что лорд стоит в проходе, заполнив все пространство своим большим телом и, раскрыв рот от удивления, смотрит по сторонам.

– Как вам это удалось? – спросил он, имея в виду чистую комнату, серебряные подсвечники, красиво сервированный, вымытый стол и пылающий огонь в камине.

– Мужчины помогали, – резко ответила она и пошла на кухню, но он не дал ей пройти.

– А почему на столе только один прибор? И где вы взяли посуду?

– Если я расскажу, вы не поверите, – раздраженно ответила она.

– Сейчас мне больше нечем заняться, поэтому я послушаю, – тихо произнес он, глядя на нее сверху. – И я не буду есть один. По крайней мере, фрикасе из ягненка точно не буду.

Внезапно Темперанс поняла, как сильно ей хочется с кем-нибудь поговорить. С тех пор как она приехала сюда, она только и знала, что приказывала. А еще она устала. Ей хотелось просто немного посидеть. И если эта идиотка, в конце концов, появится, Темперанс извинится и уйдет к себе.

– Хорошо, – ответила она, – я составлю вам компанию.

– За письменным столом? – спросил Джеймс, доедая последний кусок лосося.

– Я заметила, что внизу не так глубоко, как наверху, поэтому поняла, что там тайник. Рамси взял ломик, вытащил доски, и под ними оказалась посуда. Посуда Веджвуд.

– Она дорогая? – спросил он, взяв бутербродницу и направив ее к свету.

– Зависит от рисунка и века изготовления. Она не испортилась, поэтому что-нибудь да стоит. Как вы думаете, зачем ее так спрятали?

Он отхлебнул вина, которое прислала мать Темперанс.

– Моя бабушка любила тратить деньги. Когда я был маленьким, мой отец говорил нам, детям, что бабушка покупала вещи и прятала их от своего мужа.

– У меня есть такая знакомая, – ответила Темперанс, – Ей тридцать пять, она не замужем, потому что ее отец отказал одиннадцати претендентам на ее руку, и поэтому... В общем, она начала тратиться.

– У вас, женщин, много способов причинить боль нам, мужчинам, – сказал он с. некоторой горечью.

– У нас! – Темперанс чуть не подскочила. – Вы не имеете ни малейшего представления о том, что видела я, и о том, что перенесли женщины по милости мужчин!

– Ха! На вашу одну историю у меня две. У меня есть друг, у которого одиннадцать детей.

Джеймс отправил в рот салат из зеленых бобов.

– Ну и что?

– Он попал в аварию, когда мы были еще мальчишками. Не буду посвящать вас в кровавые подробности, но с тех пор он не может иметь детей.

Темперанс молча посмотрела на него, затем улыбнулась.

– Понятно. Если он скажет, что дети не его, придется объяснять, откуда он об этом узнал. А если скажет, что его, прослывет настоящим жеребцом.

– Дилемма, не так ли? – сказал Джеймс с улыбкой. – Что бы сделали вы?