Успешная карьера Карло Гамбино закрепила за ним мнение знатока торговли нелегальными товарами на международном рынке. Именно поэтому лидер мафии Сальваторе Маранзано переманил Карло Гамбино в свою организацию, где ему выплачивалась самая высокая зарплата в сравнении с той, которая была у рядовых гангстеров того клана. Главари мафии Сальваторе Маранзано предоставили Карло Гамбино полную свободу действий в развитии торговых отношений с криминальными бандами «Коза Ностра» из Палермо. Вслед за расширением рынка торговли с ними самогонными спиртными напитками Карло Гамбино стал с помощью мексиканских картелей налаживать контрабандный ввоз в Палермо героина, кокаина и марихуаны. Его бизнес с бандами развивался успешно. Он был назначен командиром отряда наркоторговцев и контрабандной торговли самодельными винами.

Когда власть из рук Сальваторе Маранзано перешла в руки Чарльза Лучиано, круг обязанностей Карло Гамбино еще более расширился. Под его началом оказался еще один отряд мафии — отряд профессиональных рэкетиров, которому было поручено взять под свой контроль наиболее богатые рестораны нью-йоркского района Куинс. Карьера Карло Гамбино развивалась быстро, и среди своих коллег по уголовному бизнесу он стал пользоваться репутацией знатока «куда и когда следовало направлять дуло своего пистолета».

А к тому времени Карло Гамбино был уже богачом. Спустя десять лет после приезда из Палермо в Нью-Йорк он построил в бруклинском районе трехэтажный элегантный и очень дорогой особняк с гаражом, в котором парковал машину популярной в те годы марки «Бьюик». А на номерных знаках этого автомобиля были указаны только две большие буквы и одна цифра: CG1. Они означали первые буквы его имени и фамилии, написанные на английском языке (Carlo Gambino), а цифра 1 означала его первое владение одной из лучших машин мира.

Карло Гамбино воздвигнул свой дом в 1931 году, за год до женитьбы. А женился он на сестре Пола Кастелано, которую звали Катерина. Их свадьба состоялась в апреле 1932 года в одном из самых дорогих ресторанов Манхэттена. На ней присутствовало около двухсот человек. Сама свадьба обошлась тогда жениху даже по нынешним временам в баснословную сумму — почти в 100 тысяч долларов. Вскоре в их семье появились дети: один за другим три сына, а потом дочь. По сведениям репортера Пола Мескила, мафиози Карло Гамбино, несмотря на свой резкий и крутой характер, всегда был мягок и уступчив в отношениях с женой Катериной и со своими детьми.

Гамбино умел себя сдерживать и в спорах со своими коллегами по криминальному семейству. Он старался не быть на виду у своих боссов, не появлялся на сходках лидеров мафии. Карло Гамбино всегда был молчалив, пытаясь нивелировать хвалебные отзывы о нем. «Карло был глухонемым и невидимкой» — так с известной долей сарказма утверждал Пол Мескил в своем интервью с членами его семьи спустя год после смерти мафиози.

Осторожность в общениях со своими коллегами и молчаливость во время разговоров с ними вызывали у многих недоверие к Карло Гамбино. Никто не знал, почему это произошло, но тем не менее именно Карло Гамбино Альберт Анастасиа назначил на пост своего первого заместителя всего за несколько месяцев до своей гибели в конце 1957 года. Карло Гамбино было тогда пятьдесят четыре года.

Спустя почти три недели после убийства Альберта Анастасиа, 14 ноября 1957 года, Карло Гамбино, уже бывший главой мафии, отправился на секретную встречу, названную историками «Апалачин конвенцией» — самую, пожалуй, многочисленную, по их мнению, тайную сходку высших чинов криминальных семейств. На ней присутствовали исключительно главари мафий из разных городов страны, их заместители и шефы гангстерских отрядов. Всего более сотни человек собрались в огромном имении Джозефа Барбары, одного из бывших приближенных мафиози Сальваторе Маранзано. Это богатое имение, скрытое от посторонних глаз густыми зарослями леса, вплотную примыкало к малонаселенному нью-йоркскому пригороду Апалачин, именно поэтому сходка получила такое название.

Джозеф Барбара уже несколько раз проводил в своем имении секретные сходки высших чинов мафий, но такой многолюдной и значимой не было ни разу. Барбара был уверен в ее безопасности и неприкосновенности со стороны ФБР, так как у него были налажены хорошие отношения с высшими чинами местного отделения нью-йоркской полиции. В одном из автобиографических изданий Джозеф Барбара сообщил, что по просьбе высших чинов криминальных семейств Нью-Йорка сумел подкупить кое-кого из офицеров полицейского департамента неподалеку от пригорода Апалачин. Так ли это — доподлинно неизвестно. По крайней мере, никто из историков того времени не знал, как Джозефу Барбаре удалось установить контакты с чинами нью-йоркской полиции.

Тем не менее все ранее организованные Джозефом Барбарой сходки проходили без всяких проблем. И на этот раз он гарантировал Карло Гамбино стопроцентную секретность и неприкосновенность со стороны полиции. На этих условиях новый глава нью-йоркской мафии дал согласие на участие в сходке. Карло Гамбино приехал в сопровождении четырех ближайших сподвижников, среди них был его шурин — мафиози Пол Кастелано.

Вито Дженовезе разработал повестку дня сходки из четырех пунктов. Первым по счету и важности был пункт о том, будет или нет Карло Гамбино править мафией, власть над которой после убийства Альберта Анастасиа вроде как сама плыла ему в руки. Вито Дженовезе еще пару дней назад сказал Карло Гамбино, что все поддержат его кандидатуру.

Вторым пунктом было обсуждение последствий, ожидаемых всеми мафиями страны в связи с принятым в июле 1957 года законом о запрещении торговли, импорта и употребления любых видов наркотических средств. Участники конвенции должны были продумать новые, более действенные меры секретности.

Третий пункт повестки дня «Апалачин конвенции» касался проблем в связи с нерегулярной выплатой некоторыми главарями мафий и их замами «членских взносов» в фонд сообщества криминальных семейств. Они предназначались для компенсации расходов на оплату услуг адвокатов и оказания финансовой помощи семьям высшего звена мафий, если они попадали в затруднительные ситуации. Главой этого сообщества являлся Альберт Анастасиа. Но сразу же после его убийства начались разговоры о необходимости снижения сумм «членских взносов» и даже об их ликвидации.

В четвертый пункт входило требование Вито Дженовезе о передаче ему власти над всеми криминальными семействами Нью-Йорка. Вито Дженовезе, прозванный участниками сходки Вито-маньяк, требовал присвоения ему звания «босса всех боссов», выдуманного Сальваторе Маранзано и отвергнутого Чарльзом Лучиано.

Члены «Апалачин конвенции» уже были готовы приступить к обсуждению повестки дня, как вдруг в имение Джозефа Барбары ворвались агенты полиции и приказали всем не двигаться. «Вы арестованы!» — крикнул командир группы полицейских.

В своем автобиографическом издании, опубликованном в США в 1980 году, Джозеф Бананно утверждал, будто налет полицейских произошел в ответ на прекращение Джозефом Барбарой выплаты им взяток. Однако он не привел никаких доказательств, подтверждавших это.

О взяточничестве полицейских ни словом не упоминалось и во время судебного процесса, который состоялся вскоре после рейда в имение Джозефа Барбары. Сержант Эдгар Кросвел рассказал суду реальные причины реакции полицейских, сообщив, что еще за два дня до сборища на паркинг рядом с имением стали прибывать автомобили с номерами других штатов. «Это и явилось предвестником всех последующих событий», — заявил он в зале суда. Эдгар Кросвел приказал полицейским уставить постоянное наблюдение за имением. Он навел справки и выяснил, кому принадлежали машины. И стало ясно, что в имение Джозефа Барбары, кроме мафиози Нью-Йорка, съехались десятки главарей мафий из других городов. Среди них Сэм Джианкана из Чикаго, Фрэнк Саймон из Лос-Анджелеса, Джозеф Кивелло из Далласа, Джерардо Катена из Нью-Джерси. И даже главарь кубинской мафии Сантос Траффиканте, прибывший на «Апалачин конвенцию» из Гаваны.