— Худой быть модно, — заметила я. — И красиво.

— Никогда не путай моду с красотой. Поверь мне, мужчинам всеравно, что пишут в модных журналах. Мужчины не думают, что скелетоподобные женщиныкрасивы. Большинство мужчин предпочитают изгибы. — Он поднес ложку с мороженымк моим губам. — Съешь. Радуйся своим формам. Присутствуй в мире.

Я слегка улыбнулась, но оттолкнула его руку. Мне и в самом деленадо сбросить фунтов пять.

— Нет, спасибо.

Люциус испустил преувеличенный вздох и воткнул ложку вмороженое:

— Антаназия, да пойми же, ты — женщина, которой сужденанеограниченная власть. Ты выше моды, выше злобных насмешек.

— Не начинай, — попросила я, бросив губку в раковину.Зародившаяся было приязнь к Люциусу испарилась. — И не называй меня эти именем!

— Джессика, я не хотел тебя расстроить, — сказал он,смягчившись. — Я пытался...

— Ой, да знаю я! Ты каждый день пытаешься.

Мы смотрели друг на друга, Люциус потянулся ко мне, нопередумал и уронил руку.

— Слушай, нам нужно серьезно поговорить, — сказала я. —Обсудить пакт. И твои «ухаживания».

Люциус помолчал, размышляя над моими словами. Потом, к моемуудивлению, согласился:

— Да, нам стоит поговорить.

— Сейчас же.

— Нет, — возразил он, снова потянувшись к мороженому. —Приходи завтра вечером ко мне в гости. Хочу тебе кое-что показать.

— Что?

— Сюрприз. Кстати, обожаю сюрпризы — еще одно величайшееудовольствие в жизни. Обычно. Вернее, иногда.

Сюрпризов в моей жизни и так хватало, но я согласилась, хотяслова Люциуса мне совсем не понравились. Даже если он преподнесет мнедарственную на замок, кольцо с бриллиантом и отару овец — или что там дарятрумынским невестам, — я намерена убедить его раз и навсегда, что так называемойпомолвке не бывать.

— До завтра, — сказала я, вытирая стол. — Посуду за собой вымытьне забудь!

— Спокойной ночи, Джессика.

У меня возникло предчувствие, что утром в раковинеобнаружится немытая креманка.

***

Я засыпала, вспоминая мамины слова; «Отвращение можетперерасти в желание». Со мной этого не случится, правда? Никто больше не веритв алхимию. Нельзя превратить камни и свинец в золото.

Но когда я заснула, мне приснился сои о Люциусе. Мы стояли вродительской кухне, и он держал ложку у моего лица. Только на этот раз в ложкебыло не мороженое из тофу, а нежнейший шоколадный мусс. «Съешь, — просилЛюциус, поднося ложку к моим губам. — Шоколад — величайшее удовольствие вжизни. По крайней мере, одно из величайших удовольствий». Я хотела отказаться. Яслишком, слишком толстая... Люциус, сверкая черными глазами, протягивал ложку,шоколадный мисс соблазнял, и ни один смертный не устоял бы перед искушением. Ясъела все до последней капли. Шоколад обволакивал язык и нёбо, неземной вкусощущался даже во сне. Я схватила Люциуса за руку и закрыла глаза, наслаждаясьлакомством. Внезапно, как это случается в снах, ложка исчезла. Мои пальцысжимали ладонь Люциуса, а моя грудь... ну, все мои изгибы прижимались к егомускулистому торсу. Люциус улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы. «Ты ни очем не жалеешь?» — спросил он и начал целовать мою шею. «Великолепно, правда?»— прошептал он мне на ухо. Затем заключил меня в объятия, и я стала частьюего...

Я проснулась, тяжело дыша. Приснится же такое!

Утренние лучи солнца заливали спальню нежным светом.

Я свернулась калачиком, вспоминая сон, и вдруг заметилавозле закрытой двери спальни небольшой томик с серебристой закладкой, накоторой играли солнечные зайчихи.

Пока я спала, кто-то просунул под дверь книгу.

Я выбралась из-под одеяла, взяла находку и прочиталаназвание: «Жизнь после смерти: здоровье, эмоции, отношения между полами.Пособие для вампиров-подростков». Закладку украшала монограмма «Л В».

Этого еще не хватало! Та самая книга, о которой Люциусупомянул в день нашего знакомства — после того, как пообещал меня укусить.

Я осела на пол, уставившись на нежданный подарок.

Потом, против собственной воли, раскрыла выложенные страницыи прочитала название главы: «Как меняется твое тело». Я скрипнула зубами. Краснымичернилами было подчеркнуто несколько предложений: «Поначалу девушку смущает тотфакт, что ее тело меняет форму. Тем не менее это вполне естественный процесс, истесняться его не следует. Обретая женственные изгибы, вы становитесь привлекательнойвампиршей».

Я еле сдержала стон. Плевать я хотела на Люциуса Владеску иего мнение о моих «женственных изгибах». А уж советы о том, как статьпривлекательной вампиршей», мне вообще ни к чему. Кто только напечатал этучушь? Кому пришло в голову издать учебник полового воспитания длянесуществующих созданий? Такая книга лишь подтолкнет людей к безумию!

Прежде чем сунуть книгу в мусорное ведро (ей тем самое место),я заглянула на первую страницу, чтобы найти название издательства. Мой взгляд остановилсяна рукописном тексте.

«Дражайшая Джессика!

Мне конечно же никогда не требовались советы в этой области(особенно по поводу эмоций), но я подумал, что тебе, как новичку, учебник можетоказаться полезным. Да, он написан раздражающе легковесным языком, нопользуется заслуженной популярностью среди наших сородичей.

Наслаждайся чтением и, если у тебя возникнут вопросы,обращайся. Меня можно считать экспертом во всех областях. Ну, разве что кромеэмоций.

Твой Л.

P.S. Между прочим, ты храпишь! Приятных сновидений».

Каков наглец!

Я с раздражением захлопнула книгу и тут заметила, что в нейесть еще что-то. Между страниц лежал полупрозрачный конверт с фотографиейвнутри.

Не может быть...

Сквозь тонкую вощеную бумагу конверта просвечивалоизображение женщины. Моя кровная мать …

Я засунула конверт обратно между страниц. Люциусу не удастсямной манипулировать, он не сможет навязать мне прошлое, не заставит менясмотреть на давно почившую безумицу, которая отказалась от меня.

Разозлившись — и на Люциуса, и на дурацкий секрет моегопроисхождения, — я швырнула книгу под кровать, чтобы не нашла мама. Надо будетразорвать эту дрянь в мелкие клочки и спалить в яме с компостом. И тут мнепришло в голову, что Люциус стоял за дверью в то время, как мне снилось... Яедва не сгорела от стыда. Откуда взялся этот идиотский сон? И что Люциус имел ввиду, пожелав приятных сновидений? Почему он так написал?

Я отчаянно надеялась, что Люциус подслушал только мой храп(неправда, я не храплю!), а не какое-нибудь мое сонное бормотание. Потом явспомнила, что пообещала этим вечером прийти к Люциусу «в гости», и меняохватили дурные предчувствия.