– Mr. Novitsky! I came to you as an innovator to an innovator. You’ve gone from invention to money and you understand all the difficulties that stand in my way…[14]

Андрей не предложил гостю пройти и стал сам двигаться и подвигать посетителя обратно к двери, чтобы поскорее прекратить этот дурацкий визит. «Сейчас он положит на стол колесо, которое изобрел, и попросит денег», – морщась, предвидел Андрей, пока гость тараторил почему-то на английском:

– Я три года проработал Associate professor в Stanford. Но мне удалось сделать такое открытие, что я сказал сам себе: «Филипп, у тебя есть корни, и они русские. Сделай это для Родины, если еще хоть капля совести плещется в твоей душе». И я вернулся, хотя через год должны были и green card оформить. Но я вернулся, понимаете? Это порыв. Это дань моей земле…

Андрей уже откровенно мучился, но что-то останавливало его от решительного шага.

– То, что я принес, – продолжал незнакомец, – это ШАНС. Шанс для вас войти вместе со мной в мировую историю. Шанс для страны начать процветать и решить все экономические проблемы. Шанс для человечества понять наконец друг друга. Надеюсь, что вы, как коллега-изобретатель, меня поймете и профинансируете начальные шаги…

Вот этого Новицкому говорить и не следовало. Он мрачно взглянул на пришельца, уже почти выдавив его из комнаты.

– Я не являюсь ни коммерческим фондом, ни бизнес-ангелом. Вам не ко мне. Вам в Сколково. Попрошайничают в основном сейчас там, – заявил Новицкий ледяным тоном.

Псевдоамериканец смешался, перешел с английского на спотыкающиеся русские междометия:

– Да я… Не хотел, конечно… Извините… Не беспокойтесь… Вот черт… – Покраснел и взялся за ручку двери – уходить.

Неожиданная реакция гостя тронула Андрея, который, невзирая на образ жизни, был парнем добрым и совестливым.

– Куда ж вы? Я же просто констатировал факт, что мы не фонд. Вы принесли что-нибудь показать, наверное? Так давайте посмотрим.

Ребята Андрея давно уже бросили свою работу и с интересом наблюдали этот спектакль.

Гость расцвел и засуетился:

– Меня Фил зовут, Филипп, в общем, но Фил лучше. Я привык так. Мне нужно питание. Тут вот у меня разъемы…

И он погрузился с ребятами в разворачивание и установку небольшой коробочки размером с книгу с кучей торчащих проводков.

Новицкий рассматривал Филиппа со странным чувством. С одной стороны, все в нем было дурного тона и вкуса. И одежда, и суетливые, какие-то раболепные движения, и руки, которые он поминутно вытирал о брюки, – внешность инноватора-лунатика с бредовыми поделками. Но, с другой стороны, было в лице, в глазах его какое-то неподдельное, настоящее чувство, название которому в наше блядское время уже и утеряно вовсе, – профессиональной чести и гордости, что ли.

«Шанс, – усмехнулся Андрей. – Где он слово-то это выискал? Что-то из литературы: “Вы мой последний шанс!” Смешно, ей-богу!»

Через два часа возбужденная команда во главе с Филиппом явилась в кабинет к Новицкому. Фил, уже абсолютно освоившись, очевидно главенствовал в этой группе. Ребята почему-то не возражали, глаза их блестели.

«Все-таки предельно пошлая рожа», – подумалось Андрею.

– Господин инноватор, я готов! На ваш суд, так сказать.

В лаборатории на руку руководителю Cognitive нацепили браслет, грязноватое устройство из проводков и клемм. Фил торжественно откашлялся:

– Мое изобретение, а если захотите, оно станет НАШИМ изобретением, – он пошло подмигнул окружающим, – это прибор по чтению мыслей и трансляции их на трех языках – английском, китайском, русском – через лингвопреобразователь. Благодаря сенсору новейшего поколения BrainRadar F (мозговой радар Филиппа) я научился считывать электрические сигналы клеток мозга на расстоянии до трех метров от испытуемого. Как видите, никаких шлемов не нужно. Браслет снимает мельчайшие тоны сердца для определения связи между мыслями человека и готовностью к действию. Эти данные обрабатываются конвалюционной нейронной сетью. И мы не просто имеем содержание и карту мыслей и намерений человека, пока только до трех уровней погружения, но и вероятность осуществления этих намерений в ближайшее время.

И, не спрашивая разрешения ни у кого, не давая опомниться, Филипп нажал кнопку на приборе. Браслет на руке у Новицкого слегка завибрировал, и через несколько секунд из динамика понеслось монотонное бормотание: «Уровень один. Конвалюционная нейронная сетка… надо уточнить, какая модификация… Ребята пусть разберут до винтиков… Неужели… Круто, конечно… Прорыв, – раздался щелчок: – Уровень два. Мерзкая рожа… и запах тут… неприятно, когда руками дотрагивается… – щелчок: – Уровень три. Блин… завис тут… не ебался уже три дня… все засохнет… Динка в командировке… соскучился… как бы ее уговорить поменьше работать и побольше трахаться…»

Вся группа покатывалась со смеху. Фил довольно потирал щеку. Андрей отстегнул с запястья браслет. Прибор замолк. Новицкий молчал, удивленный и возбужденный. Наконец произнес:

– Круто! Все так! Мы в деле! Давайте подумаем об условиях и первых шагах.

Лицо гостя неприятно изменилось. Сейчас он полностью соответствовал своему галстуку. Андрей очень хорошо знал эти перемены в изобретателях. «Сейчас будут требования миллиардов и контрольных пакетов. Какая же привычная тоска! Как это все вместе уживается в умном человеке?»

И он не ошибся. Последовало два часа скандального глупого торга, который, конечно, кончился в пользу Новицкого и здравого смысла, но для чего-то эти два часа были каждый раз необходимы при похожих процессах.

Через месяц, оформив все необходимые формальности и зарегистрировав новый стартап, Humanity’s Chance ltd, партнеры беседовали о будущем.

– Однако пора уже и объявить на весь белый свет. Какой у вас план, шеф?

Филипп почему-то звал Новицкого шефом, чем дополнительно того раздражал.

– Оставьте это мне, – сухо заметил Андрей. – Готовьтесь лучше к презентации…

Сказать, что в тот четверг собрался уникальный состав лиц, принимающих решение в государстве российском, на закрытом показе «Шанс Человечества: мы поймем наконец друг друга», это не сказать ничего. Именные приглашения были тщательно отобраны и вожделенны. Страна присутствовала в своем самом влиятельном составе. Меры безопасности были приняты беспрецедентные. Не опоздал никто из именитых гостей.

На небольшую подготовленную сцену вышли трое: премьер-министр, Фил и Новицкий. Сначала премьер красиво и образно говорил о Цифровой России и о том, что это изобретение разрушит стены непонимания между людьми разных стран, разных верований и занятий. Человек плохо умеет врать мыслями.

– Эта инновация – это шаг человечества к правде, это ШАНС НА ВЫЖИВАНИЕ, – закончил руководитель правительства под одобрительные хлопки присутствующих.

Потом ярко выступал Андрей. Сначала он под хохот собравшихся поделился своим первым опытом использования прибора, почти не смягчая выражений. Затем рассказал про слои мышления и, наконец, перешел к деньгам. Новицкий поведал тогда,