навести в нём порядок — безнадежное занятие. Но… За дело же бралась я. У меня аж руки зачесались, настолько не терпелось взяться за облагораживание участка, но решила отложить это на завтра, ведь уже вечерело. Я даже представила, как прекрасно после трудового дня сесть здесь с чашкой чая и смотреть вот на этот чудесный фонтанчик в окружении старинных деревьев. Я с удивлением обнаружила, что вода еще струится, но как-то кособоко, поэтому он с одной стороны запылился, а с другой позеленел.

Я стояла, обдумывая порядок действий, когда услышала как хлопнула входная дверь. Значит Леонардо уже вернулся! Сама себе мысленно отвесила подзатыльник за такой приступ радости, но благо, он быстро прошёл. Я поднялась по узкому крылечку и зашла в дом.

Инквизитор встретил меня каким-то тоскливым взглядом, но сразу же улыбнулся и протянул коробку, из которой пахло чем-то ошеломительно вкусным.

— Взамен уничтоженных Ванессой запасов, — сказал он, снимая перчатки. Интересно, зачем он их вообще носит? — Чем занималась?

— Помыла буфет в кухне, сложила туда чистую посуду, вымыла печку, полы… — отчитывалась я, — Завтра думаю заняться садом. Но если у Вас другие пожелания…

— На твоё усмотрение. Я просто спросил, — он странно смотрел на меня, — скоро ужин принесут. Ставь чайник.

А потом развернулся и пошёл наверх, расстегивая свой камзол. И что-то зацепило меня в этой картине, потому что очнулась я, только когда он скрылся из поля зрения. Снова пожурив себя за странное поведение, я направилась на кухню.

Определённо, какая-то у меня странная реакция на инквизитора, охотника, одного из тех, что не дают жизни моим братьям и сёстрам, а конкретно этот человек сжёг мой дом, будто это совсем ничего не значило. А я тут его обхаживаю, растекаюсь лужицей и улыбаюсь как дура. Некстати вспомнилось, как он целовал мою руку, и по телу прошла приятная щекочущая волна. Я с силой ущипнула себя, чтоб наказать на неуместные чувства. Хотя, что тут удивительного? Я молода, здорова, как раз в том возрасте, когда люди выбирают себе пары, разве мой организм виноват, что вот такая у меня сумасшедшая жизнь, и вместо сердечного друга у меня перед глазами мелькает заклятый враг?

Вздохнув, я поставила на печку чайник и достала чашки и чай. Хорошо, что день близится к концу, а то много для меня впечатлений на сегодня, хочется просто забыться и не думать ни о чём.

Тем временем в дверь постучали, а через пару секунд, когда я направилась в сторону выхода, мне дорогу преградил Леонардо:

— Я заберу.

Боги знают что, кто из нас тут вообще-то прислуга? Инквизитор зашёл на кухню с коробкой готовой еды и попросил достать поднос побольше и разложить всё на нём, а сам удалился в сторону заднего двора.

Когда я вышла из кухни с большущим подносом, то едва его не выронила, потому что передо мной возник мой персональный рыжий кошмар и ловким движением обезоружил, то есть лишил подноса, и, кивнув головой в сторону двери, велел следовать за ним. Я уже устала удивляться его несоответствию статусу инквизитора, но всё равно я не сдержала восторженный вздох, когда увидела…

— Это потрясающе!.. — прошептала я, потому что голос пропал.

— Захотелось сумасшедший день завершить спокойно и уютно, — довольный моей реакцией Леонардо разместил поднос на где-то раздобытом им небольшом столике, установленном прямо возле крыльца, а сам уселся на застеленные пледом ступеньки, — чего стоишь? Я ем быстро, рискуешь уйти спать голодной.

Я послушно села рядом и взяла тарелку на колени, подражая своему нанимателю.

— А разве в высшем обществе так едят? — не смогла я удержаться от шпильки, за что удостоилась осуждающего взгляда.

— Нет, матушка бы очень огорчилась, а, если бы узнал отец, то огорчился бы я.

— Строгий?

— Более чем.

Дальше мы молча жевали, каждый думал о своём, глядя в глубину двора, заросшего цветущими кустами и пальмами, по которым инквизитор рассыпал магические голубоватые огоньки, от чего пространство приобрело сказочный вид. Даже блики воды в старинном фонтане вносили свою лепту в эту волшебную атмосферу. И почему-то не было неловко из-за долгой тишины, она не давила и не нервировала, а успокаивала и укутывала собой.

Когда дело дошло до чая, Леонардо заговорил первым:

— Бывает у тебя, когда чего-то страстно желаешь, а когда оно в жизни появляется, то понимаешь, что ошибался?

Я помолчала, обдумывая ответ. К чему эти разговору по душам? Не пытается ли он так меня разговорить и на чём-нибудь подловить?

— В селе проще. Желаешь покушать и одеться, с этим ошибки быть не может, — пожала я плечами.

— Что же, неужели ты ни о чём не мечтаешь? — повернулся ко мне инквизитор.

— Нет. Так не будет разочарования, — соврала я, хотя мечта у меня была. Я боялась о ней вспоминать, но никуда от неё было не деться.

— Как-то обречённо, — хмыкнул Леонардо.

— Уж как есть, — опустила я глаза, мгновенно погрустнев. Да, он всё правильно сказал — обречённо. Это девиз жизней последователей солнечных богов, но предавать мы их не имеем права, ведь иначе миру наступит конец.

— Прости, наверное, я поступил не тактично, — сказал мой преследователь и вдруг взял за руку, которую я положила себе на колено. Что?! Вот сейчас не тактично брать юную девушку за руку и так смотреть в глаза в окружении магических светлячков и головокружительного аромата ночных фиалок.

Я неловко дёрнулась и разлила на себя чай, который ещё оставался в чашке. Ойкнула, подпрыгнула и, слава богам, эта неловкая ситуация с держанием меня за руку переросла в другую неловкую ситуацию, когда я чуть не перевернула столик с подносом.

— Я такая неуклюжая! — воскликнула я, хватая поднос и прячась в дом. За спиной мне никто не ответил.

* * *

Короткий пустой разговор с Кристанной поразил до глубины души. Леонардо сотни раз представлял себе их встречу, как его первая любовь увидит его — успешного, сильного, привлекательного и всё ещё молодого, не то что её супруг, ныне почивший. Зачем она вышла замуж за человека, который был старше её отца, не знал никто. Семья Кристанны была богата и знатна,