Но я кутаюсь в одеяло и подхожу к нему, утыкаюсь лбом между его лопаток.

— Лерка, какая же маленькая. Никогда не думал, что жена такая мелкая будет. Мне всегда длинноногие нравились, — смеётся он и меня из-за спины достаёт. — Моя малявка.

Андрей целует меня в макушку. Для этого поцелуя ему ещё и наклоняться приходится, ведь на две головы ниже…

— Люблю тебя. Моя ты, Лерка.

Я слушаю эти слова, только мне адресованные, и никуда уезжать не хочется. Андрей разжимает объятия и берёт с прикроватной тумбочки мой телефон. Молча вставляет в него вторую симку. Ставит на неё пароль отдельный.

— Лерочка, если мало ли муж обнаружит вторую, хотя я её и сделал невидимой, скажешь, что эта рабочая. На ней только мой телефон сохранён и то не этот номер, а рабочий, номер Стасяна, он с тобой чаще всех связываться будет по работе, да ещё телефон Николаевича. Генерал о тебе всё знает. Чтобы не случилось, смело можешь любой номер набирать. Один из нас сразу появится.

Андрей прижимает меня к себе крепко-крепко, а мне почему-то кажется, что не увижу я его больше.

— Лерочка, я сейчас уеду, милая. Мальчики не должны меня сегодня видеть. Вас бабушка в такси посадит, такси приедет к одиннадцати. Если мальчишки вспомнят обо мне, найдёшь что сказать. Ты у меня самая шикарная женщина и у нас самые прекрасные дети.

— У нас? — переспрашиваю я.

— Лера, дети моей женщины и мои дети тоже, не зависимо от того, кто их отец.

Андрей целует меня, одевается и уходит, а я долго смотрю в окно, провожая его взглядом. И предчувствия нехорошие одолевают.

На следующий день мы уезжаем домой, и я делаю всё именно так, как просил Андрей.

На перроне в Москве нас встречает Антон, забирает Ритку и удаляется, бросив через плечо, что до дома я в состоянии самостоятельно добраться.

Рита обнимает его за шею, целует в щёку и спрашивает, где её мамочка и почему она её не встретила, а Антон рявкает на ребёнка, чтобы заткнулась и сообщает, что мама в больнице. Бедная Олеська, неужели избил до такой степени, что дома отлежаться не получилось, как это бывало раньше.

Я быстро нахожу такси, вернее такси находит меня. Это знакомый Андрея. Он довозит нас до дома.

Димы дома нет. Я несколько раз пытаюсь ему позвонить, но раз за разом включается автоответчик. Посылаю к чертям это неблагодарное занятие и пишу мужу смс-ку, сообщаю, что мы дома и с нами всё нормально.

Он появляется уже после полуночи. Трезвый и усталый. Может я зря накручиваю себя? Может просто поговорить с Димкой, всё объяснить? Но внутренний голос твердит: «Не смей! Молчи!.. Нужно всё сделать по-тихому».

На удивление Дима целует меня в щеку и уходит спать на диван, пожелав мне спокойной ночи. Я на седьмом небе от счастья, укладываясь в кровать одна, я бы не выдержала его прикосновений. Моя кожа ещё помнит прикосновения другого мужчины. Мне никогда не было так сладко и тошно одновременно. Я изменила мужу! И ни капли об этом не жалею…

Всю неделю у нас в доме царит мир и покой. Димка вечерами общается с мальчишками, расспрашивает их о Питере, но слушает только Андрея. Сын рассказывает, но в разговоре ни разу не упоминает об Андрее-старшем. Но на сердце у меня очень тревожно. Не может быть всё так хорошо. Закрадывается уверенность, что это затишье перед бурей.

За эту неделю в банковскую ячейку, открытую на имя моей мамы, перекочёвывают все мои документы, дипломы и сертификаты, небольшая сумма денег, снятая с моего счёта. У меня уже почти всё готово к побегу. Осталось только заявление на развод подать.

На десятый день мне звонит Стас и назначает встречу в кафе. Передавая документы, он просил меня быть как можно серьезнее и сообщает, что за нами следят. Оказывается, за мной следят уже три дня. Но в эти дни я никуда не ходила, только в парк с детьми, без детей была только в салоне на маникюре и в торговом центре, где искала подарок на день рождения Мирону.

Я просматриваю передаваемые документы и задаю вопросы по работе, весь остальной разговор происходит с опущенной головой, чтобы губ никто не видел. Мало ли какие люди следят.

— Передай привет Андрею. Я очень скучаю.

— Он в Москве. Завтра в городском парке увидитесь. Приезжай утром на прогулку.

Я согласно киваю головой. Сердце бешено стучит. Неужели я завтра его увижу?!

Глава 10. Дмитрий

Лерка приезжает из Питера спокойная и умиротворённая. Только моя жена может сорваться с места за 5 минут, прихватив с собой детей, провозиться с ними в чужом городе одна и не устать, а отдохнуть.

Андрей рассказывает, где они были, что видели, чем занимались. Говорит про какую-то бабушку, у которой они жили, и которая им подарила на прощание по машинке. Пытаюсь выведать у сына, чем занималась мама, а он всегда возвращается к своим рассказам. И я понимаю, что Лерка всегда рядом была.

Фотки смотрю, она мальчишек фотографировала везде, в парках, сквериках, у фонтанов, на набережной, в кафе, в зоопарке. Фотографий огромное количество. Рассматривая их, я даже жалею, что они были без меня. Дети везде одни. Ни на одном фото никого подозрительного рядом. Только из театра на нескольких фото она вместе с детьми.

— Как это ты в кадр влезть умудрилась, — интересуюсь, а сам наблюдаю за ней, может хоть что-то промелькнёт. Но нет, спокойная, в глаза смотрит, улыбается, взгляд не отводит.

Лерка на девушку показывает:

— Пока дети с актерами играли, мы с ней кофе за одним столиком пили. Познакомились. Потом сфотографировали друг друга.

Всё логично.

Только Антон зудит и обратное мне пытается доказать.

До Лерки дотронуться боюсь. Если сорвусь, то мне несдобровать. Сейчас проблем с Антоном хватает.

Этот придурок Олеську в очередной раз с любовником застукал. Избил его и её. Мужик оклемался и заявление написал. А вот Олеська в больнице несколько дней с сотрясением сильным провела. Заявление тоже написала, но через несколько дней забрала. Антон умело на неё надавил.

Теперь Антона могут из структур турнуть, поэтому мне лишних проблем не надо. Вот и терплю, Лерку не трогаю, хотя очень хочется. Жена у меня податливая, сговорчивая, могу творить с ней всё, что хочу. Хотя в постели холодная, сама инициативу не проявляет, словно ей это и не нужно. Но мне