Сложив руки на груди, я недовольно спросила:

— И что? Предлагаешь мне убрать?

— Подарок госпоже Герре на позапрошлые алые рассветы, — пожаловался Флинт, с сожалением вертя в руках поднятый с полу осколок. И, скорее не увидев, а почувствовав мое удивление, добавил: — Да-да, здесь тоже бывают знаменитые алые рассветы. Точнее, их отсветы.

Я промолчала, непроизвольно отметив отсутствие теневого охотника. Конечно, существовала вероятность, что он просто находится под пологом тени, но мне, ставшей за последнее время еще более чувствительной к темной магии, думалось, что в доме его вообще нет.

— Жаль, — произнес Флинт, поднявшись на ноги.

Пройдя к дальнему углу ровной, совершенно несвойственной столько выпившему человеку походкой, он достал из-за шкафа веник и принялся невозмутимо подметать.

Хотя появление капитана Вагхана и драматичную историю Сильвии было сложно превзойти, я все же в который раз за сегодня испытала удивление. Прибирающийся пират — зрелище еще то. А прибирающийся неуловимый капитан пиратов, наводящий ужас на всех добропорядочных моряков и даже ловцов, — и вовсе что-то запредельное!

Не знаю, почему я продолжала стоять, подпирая дверной косяк. Возможно, из-за того, что совершенно не хотела спать или, что более вероятно, в глубине души страшно боялась остаться в одиночестве. Боялась тьмы, которая только притаилась где-то внутри меня и могла напомнить о себе в любой момент.

Закончив подметать, Флинт потянулся, лениво вернул веник на место и приблизился ко мне. Я тут же посторонилась, давая ему пройти, и он прошествовал в гостиную, где буквально рухнул на диван.

В камине пылал огонь, служивший единственным источником света, за окном завывал расшалившийся ветер, и несмотря на то, что находилась в обществе пирата, чувствовала я себя уютно. Флинт как никогда казался абсолютно безобидным. Пожалуй, настолько расслабленным и похожим на обычного человека я его еще не видела.

— Синеглазка, а почитай мне? — неожиданно попросил «похожий на обычного человека».

Нет, больше удивляться его причудам я не собиралась!

Его-то причудам не собиралась, а вот сама себе удивилась… потому что вместо обычного «нет» не без сарказма уточнила:

— О флаге с костями и морских разбоях? Или инструкцию по поиску осколков кристалла душ?

— «Старый маяк» Вайра Оттера, — положив руки под голову, отозвался Флинт.

Сперва я подумала, что это шутка, но он, заметив, что я не верю, добавил:

— Третья полка книжного стеллажа, крайний том справа. Самый потрепанный, ты не перепутаешь.

Подозревая, что надо мной все-таки снова издеваются, я подошла к обозначенному стеллажу и, пробежавшись кончиками пальцев по корешкам книг, остановилась на последней. Еще до того, как взять ее в руки, я уже знала, какое название написано на обложке.

«Старый маяк» — гласила надпись на потертом темно-синем переплете.

Точно такую же книгу я и сама зачитала до дыр еще в то время, когда училась в школе. Помнится, тогда я перечитала почти все доступные книги из небольшой городской библиотеки, но именно эту любила больше всего. Вайр Оттер удивительно проникновенно и точно описывал свою жизнь смотрителя маяка, наблюдающего за морем и безгранично его любящим.

«Только сегодня, в эти самые минуты я понял, что море не способно кому-то принадлежать. Такова его натура, хотя я долгие годы считал море своим» — такими строками начиналась первая глава, которую я почти дословно помнила наизусть.

Медленно подойдя к креслу, я опустилась в него и подняла взгляд на Флинта, который в этот момент смотрел в потолок.

— Вайр Оттер, удачливый ши, — усмехнулся пират, когда я закончила читать вторую главу. — Получил отказ в стольких издательствах, но в итоге сумел добиться публикации в самом невзрачном. И смотри-ка к какой популярности это привело…

— Не думаю, что его можно назвать популярным в полном смысле этого слова, — отложив чтение, возразила я. — Никто не знает его в лицо, да и имя на обложке явно является псевдонимом. Кроме того, он написал всего одну книгу, а чтобы поддерживать известность, нужно часто о себе напоминать.

— Ты так много знаешь об известности? — усмехнулся Флинт.

— Куда уж мне до славы капитана пиратов, — все-таки я точно подцепила от него вирус ироничности и сарказма. — Тем не менее, — уже серьезно продолжила я, воодушевленная обсуждением творчества любимого писателя, — нельзя оспаривать тот факт, что Вайра Оттера долгое время читали, лишь отдавая дань моде, что очень печально. А за последние годы эта мода прошла, что печально вдвойне. Мне кажется, мало кто может по-настоящему прочувствовать и понять все то, о чем он пишет.

Ко мне обратился взгляд прищуренных, поблескивающих глаз.

— А ты, значит, можешь?

Я немного смутилась, но все же ответила:

— Мне кажется, да.

— Ты совсем не похожа на девчонку, выросшую в трущобах. — Губы Флинта сложились не то в привычную усмешку, не то в совершенно непривычную улыбку.

— Так я не только девчонка из трущоб, — с показным весельем отозвалась я. — Еще ундина особых кровей. И преемница темного мага.

— И подруга пирата, — добавил Флинт.

— Это чересчур громко сказано, — не согласилась я.

Он неотрывно смотрел на меня несколько долгих мгновений — так, словно видел в первый раз и изучал каждую малейшую, даже мне неизвестную деталь, а затем с ленивой ухмылкой заверил:

— Не беспокойся, синеглазка, я предпочитаю блондинок. С вами, брюнетками, всегда сплошные проблемы.

У меня в мыслях тут же возник образ, который я однажды видела на старой карточке: девушка в очках с двумя темными длинными косами. Гвиана, которая некогда служила в одном отряде с Кайером Флинтом и Эртаном Реем, а затем погибла и теперь работала в библиотеке Морского корпуса в виде привязанной к ней души.

Гибель Гвианы до сих пор являлась для меня нерешенной загадкой, но одно было известно точно: в ее смерти так или иначе был повинен Флинт. По крайней мере, именно так считала она сама.

Время уже неприлично позднее, моя темная магия очень кстати о себе не напоминала, и не воспользоваться подвернувшейся возможностью как следует выспаться было бы просто грешно. Так что я, не ответив на последнее замечание пирата, поднялась и аккуратно положила книгу на кофейный столик. Затем ненадолго замерла перед камином, наслаждаясь идущим от него приятным жаром, и развернулась, намереваясь уходить.

Пока я смотрела на огонь, Флинт успел приготовиться ко сну, что выражалось в снятии сапог и всей одежды, за исключением штанов. Обернувшись и застав его в таком виде, я опешила.

— Что, нравлюсь? — не упустил возможности вогнать меня в краску пират.