телеге. Стража в ответ только посмеивалась. У Гилэстэла перехватило дыхание, когда первый из стражей, обойдя стол, подошел к двуколке и заглянул под покрывало, в лицо Астиду. Усмехнулся, удовлетворенно покачал головой и вернулся на свое место. Отметив пропуск, Жунбар, ворча и на что-то сетуя, прошел во вторые ворота. Пропылив мимо Ниры и князя, двуколка покатилась в сторону Джез-ак-Зака. Гилэстэл перевел дух и взглянул на Ниру. Та улыбалась.

— Что такое? — поднял брови князь.

— Этот болван, — легкий кивок в сторону стражей, — сказал, что у Жунбара хорошая жена, настоящая джезъянка. Ну что, муженек, едем дальше?

На постоялый двор Гилэстэл возвращаться не стал. Жунбар, получив от него некоторую сумму и указания, умчался в Джез-ак-Зак. Гилэстэл, Астид и Нира въехали в город вечером и сразу направились в дом, который снял для них Жунбар.

Загнав повозку на небольшой двор, Гилэстэл и Жунбарзанесли Астида в одну из комнат, бережно уложили на кровать.

Нира развела огонь в печи на улице и принялась готовить ужин из взятого в дорогу провианта.

— Доставь мои вещи из гостиницы, — сказал Гилэстэл Жунбару.

— Я в слуги не нанимался, — нахмурился тот. — За бесплатно работать не буду.

— А я не просил тебя ехать с нами, — парировал полуэльф. — И содержать обещал только твою сестру, за определенную помощь. Что касается тебя, ты деньги уже получил. Так что, если хочешь обеспечить сестре свою охрану, придется тряхнуть собственной мошной. И кстати, в этом домевсего четыре комнаты. Тебе придется жить на постоялом дворе.

— Вас же трое. А комнат четыре. Одна свободная! — Жунбар растопырил пальцы.

— Она нужна мне под операционную, — ответил князь.

— Вот вы, богатые, такие жадные, — прищурился Жунбар, направляясь к двуколке и хватая осла под уздцы.

— И продуктов у трактирщика купи нам на завтра, рынок уже закрыт, — вслед ему крикнула Нира.

Глава 10

Работа валилась из рук. Хазув ничего не ел толком уже который день — кусок не лез в горло. Ах, если бы он не был калекой! Он бы побежал со всех ног, он бы догнал похитителя и убил бы его. Безгласный он или нет, все равно. Хазув тысячу раз за эти дни представлял себе, как его Ниру, его «цветочек сливы», хватает и увозит в своё темное логово немое чудовище. А он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить надвигающееся несчастье!

Не зря, не зря Хазув ругался, когда его дети притащили в дом этого полумертвого чужака. Как часто он повторял им, что в делах нельзя связываться ни с работорговлей, ни с похищениями людей и выкупом! Хазув из прошлой жизни прекрасно знал, чем заканчиваются такие дела. Но все хотят легкого заработка…

Громкие голоса сыновей Хазув услышал еще до того, как скрипнула калитка. С замиранием сердца он уставился на дверь. Смех Мангука довольный, и в голосе Ажияна нет ничего, что могло бы насторожить.

Распахнулась дверь, и братья вошли в дом. Вдвоем. Хазув подался вперед, ожидая. Больше никого.

— Отец! — Мангук бросил на лежанку Хазува тяжелый кошель. — Сделка прошла, лучше не придумать! А ты сердился!

Хазув, не слушая сына, слез с постели, подполз к двери, распахнул дверь и оглядел двор. Он был пуст. Хазув обернулся к сыновьям.

— Нира где?

Браться переглянулись.

— Мы деньги принесли, — Ажиян подобрал кошель и потряс. — Сможем теперь перебраться из этой лачуги в приличный дом! Я слышал, Имеркай свой продает…

— Где Нира?! — взвыл Хазув.

Перекидывая тело на руках, он кинулся к сыновьям, вцепился им в одежду.

— Нира! Где Нира? Где она?

Хазув хватал сыновей за ноги, тряс, требуя ответа.

— В Масгитии она! — Ажиян вырвался из цепких отцовских рук, отскочил в сторону.

Хазув захлебнулся криком, поник, схватившись руками за голову.

— Забрали… Её забрали… Как вы могли отдать её Безгласным?!

Братья непонимающе переглянулись.

— Совсем из ума выжил, — покачал головой Ажиян.

— Успокойся, отец, — Мангук присел и обхватил отца за плечи. — Её никто не забирал. Она поехала в Масгитию сама, её князь позвал помочь лечить этого, как его… Обещал щедро заплатить. Он с севера, богат, как дашан. Жунбар проследит, чтобы с ней ничего не случилось.

— С севера? — Хазув вскинул руку, провел пальцами по щеке. — Шрамы, шрамы есть у него на лице? Он Безгласный?

— Нет у него шрамов, — усмехнулся Мангук. — Его лицу любая женщина позавидует. И он обычный купец.

— Нет шрамов, нет шрамов…

Хазув перестал трястись, но глаза беспокойно шарили похижине в поисках ответа на загадку.

— Он найдет её. Найдёт. Надо спрятать её.

— Да кто он? — не выдержал Ажиян. — Что тут без нас произошло?

Старик поник.

— Мой давний грех напомнил о себе. Сядьте и выслушайте меня.

Хазув говорил долго, запинаясь и нехотя. Он рассказывал сыновьям о том, как много лет назад, находясь на службе в Посольском Дворе Масгитии, был назначен в охрану к знатному северянину. О том, как северянин нашел себе женщинуиз хорошей масгитской семьи, и взял её в свой дом. Она родила ему двойняшек — мальчика и девочку. А северянин дал поручение Хазуву тайно убить их, поскольку считал унизительным иметь детей-полукровок. Рассказывал о том, как выкрал детей и испачкал их пеленки кровью голубя. Как отвез мальчика в Джезъян, к Безгласным, чтобы хоть так сохранить ему жизнь, а девочку привез домой, сказав своим женам, что она круглая сирота и куплена у работорговца. Мангук и Ажиян взволнованно слушали о том, как мать этих детей в горе выбросилась в окно, а северянин, отводя от себя подозрения, обвинил Хазува в её смерти. А когда Хазув потребовал снять обвинение и пригрозил, что предъявит детей суду и расскажет правду, северянин отрубил ему ноги… Но Хазув выжил. Разгневанные расправой над своим подчиненным, чиновники Посольского Двора приговорили северянина к смертной казни. А теперь брат Ниры, ставший предводителем Безгласных, стремится забрать её.

— Ну и натворил ты в молодости… — братья потрясенно смотрели на поникшего Хазува.

— Я не отдам Ниру, — старик сжал кулаки.

— Ты хочешь, чтобы мы встали на пути у Безгласных? — поднял брови Мангук. — Для её спасения хочешь нас лишить жизни?

— Я не прошу вас вставать на пути Безгласных. Я хочу защитить её другим способом. Спрятать.

— И где?

— У Нойджета.

— Просить о помощи Нойджета с его головорезами? — возмутился Мангук. — Мы не ведём с ними никаких дел! Зачем он нам?

— Затем, что только у них хватит и отваги, и оружия противостоять Безгласным. Спрячем её у них на время.

— Если она попадет к Нойджету в руки, как бы ей не пришлось защищаться от