слежки мужчине казался недельной мукой. За этот срок Олег многое узнал: когда «жертва» уходила, когда приходила, какие посещала места – важна была каждая мелочь.

На третий день мужчина не выдержал. Его врожденная осторожность с необычайной легкостью затмилась безудержной жаждой мести. Было ли это опрометчиво и глупо? Разумеется. Мог ли Олег взять в себя в руки?

Об этом не шло и речи.

Это случилось поздним вечером. Во дворе было безлюдно. Типичный двор, огороженный коробкой из четырех пятиэтажек. Детская площадка представляла собой микс из одной-двух качелей, песочницы и небольшой горки. Все это было окружено низким железным заборчиком. Сразу за этой площадкой на асфальтированном участке стояла железная конструкция с тремя перекладинами. Обычно здесь бабушки воплощали старую традицию: выбивали пыль из ковров. Наверняка перекладины еще служили местом для импровизированной игры малышни в волейбол. Все железные конструкции на площадке были окрашено в грязно-зеленый цвет вперемешку с серым. Цвет соответствовал состоянию Олега.

Впрочем, это было неважно.

«Жертва» возвращалась домой поздно. В одиночестве. И немного подвыпившая. Скамейки у соседних подъездов пустовали. Многие окна в домах уже не подавали признаков жизни: свет был погашен. Олегу это было на руку. В его кармане по-прежнему покоился скальпель. Кто бы подумал, что он пригодится при подобных обстоятельствах? Ирония, и ветеринар бы явно рассмеялся, уловив всю ее прелесть.

Но Олег сейчас был лишен этого дара.

Да, подготовился он неважно. Нет, он и вовсе ничего не продумал. Действовал импульсивно и безрассудно. И именно это неизведанное чувство вселяло в него азарт. Так или иначе у Олега был скальпель и даже хирургический халат. Он, как запасной костюм, всегда покоились в автомобиле ветеринара, на случай непредвиденной ситуации. Никогда ведь не знаешь, когда придется кого-то спасти?

Или…

И вот «жертва» подходит к подъезду. Двор пуст. На улице темно. Олег выходит из машины и идет следом за тем, кому хочет отомстить. В тот момент, когда двери в подъезд закрываются за «жертвой», ветеринар испытывает странное чувство. Возможно именно сейчас он понял выражение взгляда Юлии в тот вечер, когда она проколола себе ухо. Примесь удивления и…

Возбуждение.

Все произошло быстро. На лестничной клетке, не успев подняться выше первого этажа, «жертву» застали врасплох. Олега выдал лишь хирургический халат. Когда «жертва» неуклюже обернулась, то замешкалась на мгновенье: похоже перед ней был врач, которого вызвал кто-то из соседей? Алкоголь в крови замедлял реакцию.

Олег одним четким движением скальпеля полоснул по лицу «жертвы». Раз, два, три… потом он перестал считать. Скальпель скользил по всем открытым участкам тела. Как было сказано ранее, будучи ветеринаром, мужчина отлично знал, как порезать человека, чтобы кровь хлынула фонтаном, но раны были не смертельны. Параллельно с этим ветеринар прижал извивающееся тело к стене, зажав своей добыче рот. Ни криков, ни стонов – лишь неуклюжие попытки вырваться из мертвой хватки Олега.

Несмотря на то, что «жертвой» был коренастый и довольно плотный мужчина, ветеринар превосходил его по более важным параметрам. В свое время Олег немало времени посвятил спорту и, преимущественно, работой с тяжелым весом. А потому для него не составило труда плотно прижать свою добычу и надежно зафиксировать ее. А уж этому Олег профессионально научился в клинике, когда проводил приемы с особо агрессивными и крупными собаками.

«Сдохни от страха! – кричало что-то внутри Олега – Тупая жадная тварь! Это тебе за мое унижение! За мою слабость! За мою беспомощность, кусок дерьма!!!»

Кровь текла прямо на костюм Олега. «Жертва» попыталась закричать, но ни ладонь Олега, ни парализующий страх не минуемой смерти, не позволили бедняге надеяться хоть на какую-то помощь. Кое-что из крови попало на медицинскую маску и перчатки. Ветеринар и тут решил подстраховаться. Когда работаешь в ветеринарной клинике, это было несложно. На Олеге не было, разве что, бахил. Но мужчина не надел их намеренно: боялся предательски поскользнуться на крови жертвы. Этому его научила Юлия.

И хотя все заняло лишь пару минут, Олегу эта сцена показалась длинною в вечность. Но вот постепенно попытки добычи вырваться становились все более вялыми и неубедительными, а под конец и вовсе прекратились. Безжизненное тело скользнуло вниз. Олег своевременно подхватил здоровяка подмышки. Звук падения мог привлечь соседей.

Ветеринар еще раз посмотрел на красное от крови лицо «жертвы». Проверил наличие пульса. Все было в порядке. От страха «жертва» потеряла сознание. Олег еще раз глянул на раны: они не смертельны, но вот только одно ухо… почти было срезано до основания.

– Но ничего, – почти вслух сказал Олег – он это переживет! Это не разрыв мочевого пузыря.

Никогда больше это подобие человека не будет брюзжать слюной в его лицо. Никогда больше не ткнет Олега пальцем в грудь. И почувствует долю боли своего Кексика, доведенного до острой задержки мочи.

Снимая с себя халат на ходу, Олег максимально тихо и спокойно вышел из подъезда. Попутно запихнув испачканный халат в багажник, ветеринар сел за руль. Оглядел себя на предмет капель крови. Ничего не нашел. Однако с места не тронулся и тупо смотрел перед собой через переднее стекло машины. И только спустя несколько минут ощутил: «таблетка» подействовала.

Испустив протяжный стон, Олег улыбнулся и произнес:

– Спасибо, Айсберг.

А после отправился в путь.

Глава 12

Эйфория. Кайф. Экстаз.

Олег поглощал эти чувства, вырвавшиеся из собственного эмоционального тайника. О его существовании мужчина и вовсе не знал раньше. Его секретный тайник – это подвал, погреб, то есть самое дно его души. И он раньше был закрыт, самим Олегом, на десятки замков и щеколд, наконец-то распахнул свои двери.

И Олега захлестнула волна запрятанных когда-то эмоций. Казалось, что мужчина знакомится сам с собой заново: с другой версией себя.

Каждая клетка тела ветеринара испытывала наслаждение. Он весь дрожал, как если бы бродил без перчаток и шапки в самый лютый мороз январским днем. Пальцы периодически сжимались в кулак, готовые обнять каждого встречного, «порвать его в клочья» и одновременно закружить в диком танце. Пьянящее чувство расслабляло и возбуждало эффективнее самого элитного алкоголя. И хотя Олег был трезвенником, но от этого «пойла», казалось, отказаться было невозможно.

– Да, Айсберг был прав: гнев должен найти выход! Прав тысячу раз подряд! Но ни один разговор и на миллионную часть не стоит того, что я испытал на практике!

Наказание человека оказало на него невероятное влияние. Похожее чувство прорастало в ветеринаре на «сеансах» с самоедом,