– Войдите.

Клейтон с любопытством окинул взглядом комнатушку.

– Не хоромы, конечно, но я искренне надеюсь, что тебе здесь удобно, Белл.

Беллингем засмеялся.

– Поверь, старина, мне приходилось существовать в гораздо худших условиях.

– Не сомневаюсь. – Клейтон сунул руку во внутренний карман сюртука и извлек письмо. – Это пришло с утренней почтой. Я решил лично тебе его доставить: вдруг что-то важное.

Беллингем взглянул на адрес. Это было письмо из министерства, но оформлено как личное. Он такие получал нередко.

– Это по поводу твоего расследования? – спросил Клейтон.

– Возможно.

Друг явно сгорал от желания узнать содержание послания. Осознание того, что в его доме работает один из шпионов его величества и, вероятно, предатель, возбуждало. Клейтон никогда не был на войне и не участвовал в каких-либо мероприятиях на благо страны и правительства, поэтому предоставить свой дом для проведения операции было для него воистину патриотическим актом.

Только Беллингем все равно не собирался потакать его любопытству. Подобные мероприятия были секретными. Бросив письмо на прикроватный столик, он поблагодарил друга, стараясь не замечать его разочарованно вытянутого лица.

– Ты, конечно, ничего не расскажешь. Но хоть что-нибудь удалось подслушать позавчера под дверью кабинета?

Белл тряхнул головой.

– Похоже, они что-то затевают.

– Ты уверен? – заинтересовался Клейтон. – И что это может быть?

– Не знаю, но они на что-то собирали деньги. И это запланировано на четырнадцатое октября.

– Хм. – Клейтон прищурился. – И никаких мыслей по этому поводу?

– Пришлось ретироваться: рядом оказалась мисс Нотли. Эта дамочка непроста: прямо ночной страж в юбке.

– Мисс Нотли? Горничная? – Шоколадные глаза Клейтона сверкнули. – Кажется, она тебе понравилась, Белл?

Беллингем покачал головой, но Клейтон заметил смущение друга и добавил:

– Ты уже дважды упомянул о ней: накануне, когда мы встречались в библиотеке, и сейчас. Нет смысла отрицать очевидное. А теперь я ухожу, так что можешь читать свое секретное послание.

Белл очень хотел поспорить, настоять, что мисс Нотли ему вовсе не нравится, как и вообще никто, но куда больше ему хотелось немедленно прочитать письмо, причем без свидетелей.

Беллингем запер за другом дверь, взял конверт и направился к окну. Сломав печать на конверте, достал лист бумаги и пробежал глазами ровные строчки:

«Бакстер, в настоящее время нам не удалось найти никаких сведений о мисс Марианне Нотли, кроме того, что она работает у Копперпотов по рекомендации некой леди Кортни из Брайтона, в доме которой до этого жила с детства. Мы продолжим поиски, как только появится какая-то еще информация, сразу сообщим».

«Бакстер». В министерстве всегда использовали вымышленное имя, когда он находился на задании, даже если миссия представлялась безопасной. Пусть в письме было мало информации, но раз мисс Нотли жила у некоей дамы с детства, значит, рано осталась без родителей и ей есть что скрывать.

Белл разорвал письмо и сжег в пепельнице, как обычно. В этом письме не было ничего особенного, но осторожность не повредит. И, кстати, если Копперпот, Каннингем и Хайтауэр заподозрят, что он за ними следит, неизвестно, на что они способны.

Есть еще горничная.

Откровенно говоря, он не доверял мисс Нотли и не исключал, что она может сунуть нос в его комнату. Будучи шпионом, Белл накрепко усвоил, что людей без прошлого попросту нет: если же не удается ничего обнаружить, значит, человек многое скрывает. Иными словами, мисс Нотли – одна из главных подозреваемых.

Николас Бакстер – темная лошадка: в этом Марианна не сомневалась ни секунды. И вовсе это не случайность, что он появился здесь вместо Бротона. Ну не бывает таких совпадений, да еще чтобы они являлись в виде этакого Адониса.

Все, что о ней знали Копперпоты, – это что она трудолюбивая горничная, редко покидавшая Брайтон, всю жизнь прожившая рядом с леди Кортни, маленькая тихая церковная мышка. Но у Марианны была и другая жизнь, никак не связанная с видимой. Ее госпожа вместе с матушкой лишились бы чувств, если бы узнали, что скрывает их незаметная служанка. И Марианна вовсе не собиралась ни ту, ни другую леди посвящать в свою тайну. Что-то подсказывало ей, что Николас Бакстер явился на этот прием не просто так, и она решила это выяснить.

На следующее утро Марианна дождалась, когда он покинет спальню, убедилась, что одна в коридоре, и потихоньку скользнула в его комнату.

В комнате стоял тот же запах, что исходил от Бакстера, и, к собственному неудовольствию, Марианна обнаружила, что он вовсе не кажется ей неприятным. Эта мысль пришла ей в голову первой, как только она закрыла за собой дверь, стараясь справиться с сердцебиением. Это был возбуждающий аромат какой-то пряности, древесины, табака и еще чего-то чисто мужского, о чем ей даже думать не следовало. Странно, но в комнате ощущался слабый запах гари, словно здесь недавно что-то жгли.

Марианна заставила себя отбросить неуместные мысли и заняться делом, но, внимательно оглядевшись, поняла, что вряд ли здесь найдет что-то интересное: безупречно заправленная кровать, деревянный стол, на котором ничего, кроме свечи, нет; рядом деревянный стул.

В пепельнице небольшая кучка золы. Интересно. Мистер Бакстер пожелал что-то уничтожить? Зачем? Она поворошила золу, но не обнаружила ничего интересного. Пустой конверт лежал на столе. Марианна взяла его в руки. Письмо было адресовано Николасу Бакстеру. Что ж, по крайней мере имя он назвал настоящее. Тем не менее человек, которому нечего скрывать, не станет сжигать письма.

Еще в комнате стоял небольшой платяной шкаф. Марианна распахнула обе дверцы и сразу почувствовала запах мыла и крахмала. Две рубашки, две пары бриджей. Сменная пара обуви. Марианна заглянула в ящики. Два носовых платка, два галстука, подтяжки. Чулки. Разные приспособления для ухода за мужской одеждой – все, что необходимо для камердинера. Хм. Больше она не обнаружила ничего. Создавалось впечатление, что все его вещи на вешалках и полках. На дне гардероба лежал небольшой рюкзак, но он оказался пустым.

Да уж, сама аккуратность. Этого у Бакстера не отнимешь. Только смущало не это: здесь не было абсолютно ничего личного. Даже у нее был маленький крестик, который младший брат подарил ей перед тем, как отправиться на службу, и книга стихов – подарок мамы на шестнадцатилетие.

Здесь же не было ничего, ни одной вещицы, которая могла бы хотя бы намекнуть, что это за человек. Марианна несколько секунд стояла, уставившись невидящими глазами в гардероб, потом опять выдвинула первый ящик, и ее внимание привлекли инициалы на одном из носовых платков. Возможно, Бакстер все-таки солгал относительно имени. Она схватила платок и поднесла к глазам. НЛБ. Проклятье! Значит, не лгал. Интересно, что означает буква Л? Вообще-то довольно странно для слуги иметь носовые платки с вышитой монограммой… если только это не подарок от прежнего хозяина.