– Можешь не сомневаться, Марианна!

Белл быстро разделил колоду на две части и перевернул верхнюю карту из своей стопки. Марианна сделала то же самое, потом каждый перевернул еще по две карты.

– Я выиграл! – объявил Белл, поскольку следующая его карта оказалась королем.

Марианна поерзала на стуле. Черт возьми! Он играет лучше, чем она полагала. Придется ответить на его вопрос. Остается надеяться, что он не будет каверзным и она сможет ответить честно.

– Хорошо, Николас, – кивнула Марианна. – Задавай свой вопрос.

Он собрал карты и принялся тасовать.

– Зачем ты пришла в мою спальню? Что надеялась найти?

Марианна склонила голову к плечу и улыбнулась.

– Это два вопроса, а ты выиграл только одну партию. Значит, всего один вопрос – по правилам.

Его губы дрогнули, но она не поняла: в улыбке или досадливой гримасе. Карты опять замелькали в его руках.

– Хорошо, спрошу иначе: что ты надеялась найти в моей спальне?

Марианна вздернула подбородок и спокойно встретила его взгляд.

– Честно говоря, не знаю: что-нибудь подозрительное, вроде сожженного письма.

Белл засмеялся.

– Что тебя удивило? Ты никогда не сжигала писем?

– Зачем? – Марианна пожала плечами и открыла первую карту.

И опять выиграл он.

Марианна вздохнула.

– Хорошо, спрашивай.

– Почему ты оставила леди Кортни и перешла к Копперпотам?

Ее глаза сначала удивленно округлились, потом превратились в узкие щелочки.

– Откуда ты…

Он подвинул к ней колоду.

– Не надо нарушать правила. Вопросы – привилегия победителя.

Марианна взяла карты с надеждой на этот раз выиграть, и ей это удалось.

Белл присвистнул.

– Вижу руку мастера!

Она собрала карты, лихорадочно соображая, что спросить в первую очередь.

– Это брат научил: он превосходно играл.

Белл прищурился.

– Ты говоришь «играл». Он что, умер?

Марианна тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания.

– По-моему, сейчас моя очередь задавать вопрос, Николас.

– Ах да. Спрашивай.

– Откуда тебе известно про леди Кортни?

Он пожал плечами.

– Узнал от кого-то из слуг – сплетни и все такое.

Следующий кон опять выиграл он, и Марианна вздохнула в ожидании вопроса.

– Ты говорила о брате. У тебя есть семья?

– Была. Родители умерли. У меня остался только старший брат Дэвид.

– Тот самый, что играет в карты? – уточнил Белл с улыбкой.

– Это второй вопрос, – лукаво улыбнулась Марианна и уселась удобнее.

Он опять выиграл, но, к ее немалому удивлению, повторять вопрос о Дэвиде не стал.

– Ты так и не сказала мне вчера, какой была в детстве.

Марианна закатила глаза, однако невольно улыбнулась.

– Понятия не имею, зачем тебе это знать, но если настаиваешь… Я всегда была очень любопытной любительницей приключений, везде совала свой нос, не отставала от братьев. Они научили меня драться, лазить по деревьям, вязать узлы и стрелять из ружья.

– Да? – присвистнул Белл. – Почему-то это меня не удивляет. Ты уже показала, что умеешь играть в карты.

И она сразу выиграла.

– Да, всему научили меня они, – сказала Марианна и довольно рассмеялась.

– Значит, сестер у тебя нет?

– Нет, нас было всего трое, и не думай, что я не заметила твой внеочередной вопрос.

– Значит, я должен тебе два ответа, – спокойно согласился Белл.

Марианна положила карты на стол и спросила:

– Почему ты интересуешься моим детством?

Белл помолчал, глядя на свои карты, потом ответил:

– Обычно характер человека формируется в детстве. Я надеялся узнать, почему ты так подозрительна.

Марианна забарабанила пальцами по столу.

– Ну, если так, расскажи, каким было твое детство.

Улыбка тут же исчезла с лица Белла: оно стало совершенно бесстрастным.

– Мое детство очень быстро закончилось, поэтому я мало что помню.

Марианна поняла, что это и есть ответ на вопрос: больше он ничего не скажет. Легкость и веселье вмиг покинули комнату. Надеясь вернуть прекрасную атмосферу, она принялась тасовать карты, и они, словно бабочки, запорхали в ее руках.

Белл, с улыбкой наблюдая за ней, заметил:

– Брат научил тебя и этому.

– Разумеется, – без ложной скромности ответила она и следующий кон проиграла.

– Ладно. Какой следующий вопрос?

– О чем ты мечтаешь?

Ее глаза в одночасье погасли.

– Мечтаю? А кто сказал, что у меня есть мечта? – попыталась она все свести к шутке, но не получилось.

– Да ладно, Марианна, мечта есть у каждого.

Она поерзала на стуле, и по непонятной причине ей захотелось сказать ему правду. Несколько секунд она обдумывала, стоит ли, и, наконец, решилась.

– Я мечтала о семье, детях, но все изменилось, когда убили моего брата.

Поздно ночью Белл лежал в постели без сна, положив руку под голову, и смотрел в потолок. Пламя единственной свечи, стоявшей на столике рядом с кроватью, отбрасывало на стены причудливые тени, через открытое окно в комнату проникал легкий ветерок и верещание сверчков на лужайке.

Их с Марианной необычная игра в вопросы-ответы была прервана двумя лакеями, явившимися в кладовку за мукой, так что у него не было возможности подробнее расспросить ее о самом важном для него – убийстве ее брата, а это кое-что объясняло. Убийство вполне способно любого сделать подозрительным. Но что могло случиться с ее братом? Когда она впервые упомянула о том, что его нет, Белл предположил, что, возможно, он погиб на фронте или умер от какой-то болезни. Сам он никогда не был на полях сражений, но смертей видел за свою жизнь немало. Война или болезнь – вот обычные причины смерти для молодого человека.

Белл так и не спросил Марианну, что именно произошло с ее братом, и эта девушка по-прежнему оставалась для него загадкой, хотя он узнал ее чуть лучше. Пусть ее подозрительность стала немного меньше, но не приходилось сомневаться, что тайн у нее еще предостаточно, и Белл подозревал, что случившееся с ее братом не самая страшная из них. Он внимательно слушал ее речь и больше не сомневался, что акцент ее надуманный. Только вот зачем ей это?