– Да. В порядке.

Сейчас Габриэль знал обо мне больше, чем кто-то другой. Он знал и о том, что я пикси, и о Роане. При нем я убила Рикса. Если кому-то я могла легко открыться, то только ему.

Проблема в том, что информация, которую я сегодня узнала о ЦРУ, строго конфиденциальна. Раскрыть кому бы то ни было подразделение по борьбе с фейри равносильно государственной измене.

Я решила пойти по проторенной дорожке, на которую в последнее время часто сворачивала: рассказать столько правды, сколько можно, умолчав подробности, которые нужно скрыть.

– Похоже, фейри пытаются посеять раздор среди людей. Если мы поддадимся страху и гневу, кто-то будет этим питаться.

Габриэль задержал на мне взгляд, и в воздухе повисла невысказанная мысль: совсем как я.

Он отхлебнул чаю.

– Ты говорила, что фейри питаются страхом тех, кто находится рядом с ними. А как насчет страха, который охватывает весь город?

– Не знаю. Старший инспектор Вуд – Рикс – явно пытался посеять хаос.

На телеэкране возникло новое лицо – белая седовласая женщина стояла перед вспышками камер и кучей микрофонов. Через секунду я узнала мэра Лондона Элис Джансен. Аккуратная стрижка – седой боб – обрамляла лицо. В своем строгом черном костюме она выглядела очень собранной на фоне всеобщей паники.

Габриэль взял пульт и прибавил громкость, чтобы расслышать, что она говорит.

– …Эти люди сеют страх, нападая на наши дома. Они стремятся разрушить то, что дорого нам. Но вот что я обещаю вам! Мы не закроем глаза на этот пожар. Мы найдем ответственных за эти… теракты и в полную силу нанесем ответный удар. Я призываю граждан: если вы знаете тех, кто, возможно, общается с вредителями, то не сомневайтесь и сразу же сообщайте…

Габриэль выключил телевизор.

– Отлично, мэр Джансен. Теперь на нас обрушится вал звонков о каждом темнокожем в городе… Ей следовало успокоить ситуацию и позволить нам выполнять свою работу. Но, разумеется, для ее карьеры выгоднее изображать приверженца жестких мер и борца с несправедливостью.

– Люди не хотят, чтобы их успокаивали. Им нужны виновники. Гнев – идеальное противоядие от страха. – Я достала мобильник и почувствовала разочарование: Скарлетт так и не перезвонила.

– Да, ты права. – Габриэль наморщил лоб. – Что такое? Ты где-то витаешь.

– Наверное, я очень беспокоюсь за Скарлетт. Она до сих пор не перезвонила.

– Но ведь пока нет нормальной телефонной связи. И ты сказала, что она сумеет постоять за себя.

– Да… – Я вспомнила, как Скарлетт запросто обезоружила бандита, а в баре Лероя держала под прицелом более двух дюжин разъяренных фейри. И она одна из немногих людей в городе, вооруженных пистолетом.

– Что ж, наверное, она вернулась к себе в отель, и вы свяжетесь завтра. Где она остановилась?

– Она не сказала.

Габриэль встретился со мной взглядом.

– Ты выглядишь измученной. Поспи немного, а? Завтра утром сотовую связь наверняка восстановят, и вы сможете созвониться.

В животе неприлично громко заурчало. Я практически весь день провела на ногах и ничего не ела до того, как вляпалась в эту дерьмовую историю у Лероя.

Габриэль улыбнулся.

– Знаешь что, отправляйся-ка в душ, а я приготовлю что-нибудь перекусить, договорились?

Я благодарно улыбнулась:

– Спасибо. Ты удивительный.

Затем встала и направилась в комнату для гостей. Остальная часть квартиры Габриэля была в идеальном порядке, но я, к сожалению, преобразила эту комнату. Всего за несколько дней мне удалось развести привычный бардак. Это выглядело еще более впечатляюще с учетом того, что у меня не так уж много вещей. Но почему-то вся моя одежда – грязная и чистая – валялась на кровати и вокруг нее на полу. Комната была завалена многочисленными пакетами с покупками – следствие недельной давности шопинга и моего долгого пребывания здесь. С дверной ручки свисал лифчик – факт, необъяснимый даже для меня самой. Чистота и порядок, заведенные Габриэлем, всё еще пытались пробиться сквозь ураганный бардак Кассандры Лидделл, но безуспешно. Завтра. Я приберусь здесь завтра.

Я прошла в ванную и включила воду на такую температуру, как мне нравится: погорячее, чтобы кожа порозовела. Когда комнату наполнил пар, я скинула платье и нижнее белье и шагнула под обжигающий поток, чувствуя его струи на обнаженной коже. Вымыла волосы шампунем с ароматом яблока и, взбив пену, натерла тело до покраснения.

Пожалуйста, держись, Скарлетт.

Когда жара стала невыносимой, я выключила душ, вышла, завернувшись в чистое полотенце, и вытерла волосы, отжав воду. А когда посмотрелась в зеркало, меня осенило. Конечно! И как я раньше не догадалась? Я могу поискать Скарлетт через отражение… Я глубоко вздохнула, чувствуя, как отражение омывает кожу, словно прохладная вода, и попыталась найти Скарлетт, ощутить ее присутствие, увидеть ее каштановые волосы…

Но ничего не нашла – на меня смотрело только мое собственное лицо с усталыми глазами и раскрасневшимися щеками. Наверное, ничего удивительного: моя магия сработает, только если Скарлетт находится рядом с отражением.

Я прошла из наполненной паром ванной обратно в спальню, выбрав из груды одежды на кровати черные узкие джинсы, розовое нижнее белье и полосатую футболку поло, и с невысохшими волосами, намочившими футболку, присоединилась к Габриэлю на его уютной кухне. В воздухе витал запах чеснока и лука. Глаза защипало от слез – может, из-за лука, но, скорее всего, из-за заботы этого человека.

Я присела за маленький столик у окна, выходящего на улицу:

– Габриэль, ты слишком добр ко мне. Пахнет изумительно.

Он положил на тарелку дымящиеся спагетти и полил сверху томатным соусом.

– Когда-нибудь и ты для меня приготовишь…

– Если ты мазохист, так и сделаем. Как только захочешь.

Он поставил передо мной тарелку вместе с вилкой и ложкой. У меня потекли слюнки, и я начала накручивать пасту на вилку. Едва попробовав, сразу убедилась, что Габриэль – настоящая находка: много чеснока, чуть-чуть чили и вкус спелых томатов. Я проглотила пасту, почти готовая признаться Габриэлю в любви, но вместо этого сказала только:

– Черт… Ты шикарный повар.

Он улыбнулся и включил чайник.

– Я не спросила, как прошел твой день. – Эта фраза прозвучала словно из уст жены. Я едва не добавила «как дела, дорогой?», но вовремя прикусила язык. Жена Габриэля умерла несколько лет назад, так что вряд ли он сочтет это забавным.

Габриэль покачал головой:

– Я побывал в четырех местах терактов. Мы пытаемся найти улики, связывающие эти нападения с конкретной группировкой. Мэру нужны имена.

– Ну, это сложновато, учитывая, что преступники – фейри.

– Честно говоря, не представляю, как выпутываться. – Он бросил в чашки по чайному пакетику и залил кипятком. – Я никому не могу сказать правду.

– И что ты собираешься делать?

После убийства Рикса, который помимо прочего был старшим полицейским инспектором Лондонского Сити, временно исполнять его обязанности назначили Габриэля. И теперь он на распутье. Он должен поймать преступника, прекрасно понимая, что не в состоянии это сделать.

– Не знаю… – Габриэль