матери. То есть о смерти моих родителей. Это было и убийство, и самоубийство. Отец убил мать, а потом покончил с собой. Я была в соседней комнате, когда это случилось, и храбро пряталась под кроватью. Я ничего не сделала, чтобы помочь. Даже не позвонила в полицию. – По моей щеке скатилась слеза. – В моих ночных кошмарах всегда появляется кто-то, кто обвиняет меня. И, знаешь, насчет страха…

Тут мысли спутались, и я замолчала. Я не могла признаться, что страх был для меня наркотиком даже тогда, когда убили мою мать. Это чересчур даже для Габриэля.

– Сколько тебе было? – тихо спросил он.

– Тринадцать.

Габриэль вытер слезу с моей щеки.

– Ты была еще ребенком.

– Если б я просто подошла к телефону и сняла трубку… Или зашла в комнату…

– Тебе было тринадцать, – повторил Габриэль. – Ты была всего лишь девочкой.

Я шмыгнула носом:

– Да.

Габриэль не понимал. Я могла остановить это. Я знала, что могла. Отец всегда питал ко мне слабость, даже под конец жизни, когда стал неадекватом. А я просто забилась под кровать и позволила этому случиться…

И всё же присутствие Габриэля действовало успокаивающе: мне стало легче. Он сидел так близко, что я могла рассмотреть щетину на его подбородке, и от него потрясающе пахло. Его печальные глаза влекли меня. Что он сделает, если я заберусь к нему на колени, начну целовать и почувствую, как под рукой бьется его сердце?

– Это адский кошмар, Кассандра.

– В конце я всегда вижу маму мертвой. И всегда слышу ее предсмертный хрип.

– В моих снах я действую быстро и спасаю ее. – Габриэль взглянул в окно. – Кошмар начинается, когда я просыпаюсь.

Глава 7

Утром я стояла в ванной перед раковиной и чистила зубы. На мне были повседневные черные джинсы и небесно-голубая футболка. Молочный утренний свет, отражаясь от зеркала, струился на розовые волосы.

И все же что-то не давало мне покоя. Волосы на затылке встали дыбом. Я сплюнула в раковину и сполоснула щетку, снова посмотрелась в зеркало и поняла, что же здесь не так.

Я не чувствовала отражения.

Пока я искала отражение, пытаясь соединиться с ним, меня охватило беспокойство. Ничего… Что случилось с моей магией?

Я бросилась в спальню, где на стене висело зеркало в полный рост. И легко почувствовала его отражение.

Что ж, значит, что-то не так именно с зеркалом в ванной. Я вернулась к нему. На этот раз, к своему облегчению, все прошло гладко. Наверное, магический сбой. Я взяла косметичку и нанесла на кожу тонированный увлажняющий крем и поверх него немного глянцевых румян. Но, пока стояла перед зеркалом, связь с отражением опять исчезла.

Нахмурившись, я потрогала стекло, пытаясь понять, в чем дело. И ужаснулась: во время прикосновения в кончиках пальцев запульсировала боль. Я быстро отдернула руку, уставившись в зеркало.

Отражение задрожало, но это сделала не я.

На моих глазах зеркало потемнело, начиная с верхнего левого угла и дальше по всей поверхности, как растекающиеся чернила. В нем отразилась другая – темная – комната: голые стены, почти никакого света. Когда центр другого отражения замерцал и стал различимым, у меня перехватило дыхание.

В тускло освещенной комнате сидела Скарлетт, привязанная к стулу, руки заведены за спину, рот заткнут тряпкой. На лбу – алая рана, под глазом – фиолетовый синяк. Блузка испачкана чем-то малиновым. Я потянулась к отражению, но оно не слушалось: я не управляла им. И не могла в него прыгнуть.

Ярость пронзила меня насквозь, до самых костей; я чувствовала жгучее желание причинить боль тому, кто это сделал.

Изображение исчезло так же быстро, как и появилось. Секунду я смотрела на свое искаженное ужасом лицо, пока в верхней части зеркала не появились темно-бордовые пятна, постепенно складывающиеся в буквы. Написанные кровью слова пятнали зеркало – теперь они появлялись быстрее, размазанные и толстые, словно их выводили пальцем. На стекле проступило целое послание.

Люси Локет, растеряша, потеряла свой кармашек,Старый добрый Грендель мимо шел и тотчас его нашел.Винчестерские Гусыни его сохранили,Ленточкой перевили.В час дня в доках Ширнесса[12]Дорогая Люси появиться должна.А если вовремя не прибежит,То Скарлетт заживо сгорит.

От этого послания ужас сжал мое сердце костлявыми пальцами, и я изо всех сил попыталась снова найти Скарлетт, слившись с отражением. Тщетно.

Через секунду сквозь зеркало на шкафчик возле раковины выскользнул маленький кусок пергамента. Я затаила дыхание в ожидании чего-нибудь еще. Снова ощутила связь с отражением и попыталась найти Скарлетт, но ничего не вышло. Кто бы ни похитил ее, он владел магией отражения – это ясно.

Я схватила пергамент. Одна сторона была чистой, а другая – исписанной. Я положила его обратно на раковину, не зная, что с ним делать.

Два слова – заживо сгорит – кровавыми струйками стекали по зеркалу. Я подавила дрожь. Хотелось кричать, разбить зеркало вдребезги. Хотелось броситься прочь из квартиры, найти подругу, прикончить ее похитителя, но я не представляла, с чего начать. Как понимать этот стишок?

Я вцепилась в край раковины, заставляя себя выровнять дыхание, пока не смогла мыслить трезво. Похититель наблюдал за мной через зеркало. Вот почему я не чувствовала отражения – им кто-то управляет. Он знал, кто я, хотя мог и не знать, где я. Чтобы найти того, кто владеет магией отражения, нужно лишь представить его образ.

Послание на зеркале Габриэля было требованием выкупа. Скарлетт избили – или чтобы получить от нее информацию, или чтобы передать мне сообщение. Как офицер ЦРУ, она обучена выносить пытки, но у всех есть предел.

Если не…

А если все это ненастоящее? Я и сама создавала несуществующее отражения в зеркалах – например, вчера в церкви…

По венам заструился адреналин, я бросилась в спальню и уставилась в зеркало, пытаясь найти отражение. Смотрела на свое бледное лицо и дрожащее тело, но не могла связаться со Скарлетт. Или она слишком далеко, чтобы можно было ее обнаружить, или похитивший ее фейри скрыл отражения, чтобы разорвать связь.

Дрожа, я схватила мобильник и набрала номер, который дал мне офицер ЦРУ. После трех гудков ответил мужчина:

– Фултон слушает.

– Здравствуйте. – Слезинка обожгла мне щеку. – Я спецагент Кассандра Лидделл. Мне дали этот номер…

– Да, агент. Ваш телефон не защищен, поэтому, пожалуйста, будьте кратки.

Я старалась, чтобы мой голос звучал ровно, но слезы лились ручьем. Я знала: что-то случилось, это было не просто видение.

– Кому-нибудь удалось найти Скарлетт?

Секундное молчание. Затем:

– Нет.

Я стиснула телефон, прижав его к уху.

– Вы уверены? – Меня охватило отчаяние. – Может, она у себя в отеле или…

– Сейчас она недоступна.

– Возможно, у меня есть кое-какая информация о ее местонахождении. – Я вытерла еще одну слезинку со щеки. – Но мне потребуется ваша помощь.

Фултон тяжело вздохнул:

– Приезжайте в посольство.

Связь прервалась, и я сунула телефон в карман.

Скарлетт была для меня целым миром, и