«тройника» (откуда она не успела выйти), Хонока сперва хотела примерно на минуту отпустить тормоза и побыть грубой: с точки зрения финансистки, разговаривать было не о чем.

Однако сразу после сообщения айтишницы туда же написал и Решетников. Он прислал фотографию, на которой они вдвоём с Уэки шагали по моллу в том самом месте.

Под фотографией шёл текст:

Приходи мириться? Есть разговор.

Хамке Уэки Хаяси-младшая ответила бы иначе, но Такидзиро плохого не заслужил. Кроме того, просто так светловолосый ничего не делает — это Хонока уже понимала.

Финансистка вынырнула из профессиональных вопросов и задумалась. Если хафу предлагает подобное, с учётом известного контекста должны быть причины. Какие?

Ну иди! Чего замёрзла? Правда есть разговор!

— в своей обычной манере кое-кто игнорировал разницу в социальном положении, несопоставимость их иерархий, принципиально разные места фамилий в общественной вертикали и всё остальное вместе взятое. Что можно и нельзя.

15 мин. Скажи ей, чтоб записывалась к парикмахеру: после того, как я приду, её причёска пострадает. Или лучше пусть вообще топает за париком — пригодится. Обещаю.

— угрюмо написала Хаяси и поднялась из-за стола.

Её частично примирили с ситуацией глаза Уэки-младшей: виноватые, потерянные, просящие.

Интересно, что Решетников с ней такое сотворил? — думала финансистка, спускаясь в директорском лифте. Если подумать, айтишница всё равно что на коленях приползла, причём на следующий день. Не самый прогнозируемый ход с её стороны, с собой будем откровенны.

Второй причиной согласия Хоноки принять приглашение стал элемент расчёта: самый хлипкий, но свой человек в чужой команде по-любому лучше, чем его отсутствие — азбука.

То, что речь идёт именно о смене семьёй Уэки команды, в свою очередь прямо вытекало из автоматического уведомления Регулятора, пришедшего с утра: государственный орган сообщал департаменту финансов Йокогамы, что принял запрос акционера Уэки Юо на разрешение сделок с принадлежащим отцу Уты пакетом акций. О разрешении будет сообщено дополнительно и самому апликанту, и офису эмитента.

Уэки-старший, судя по действиям, не верил в способность семьи Хаяси отстоять свою часть Йокогамы: он начал неспешно и открыто избавляться от своей доли.

В соответствии с действующим законодательством, уведомление Комиссии по ценным бумагам — первый этап выставления системообразующего пакета подобной корпорации на торги.

* * *

Суть позиции Уэки-младшей в двух словах можно было передать как «раскаивается и сожалеет».

Хонока, пожалуй, впервые в жизни решила не рубить с плеча в очевидной ситуации. Дослушав пространные изъяснения до конца, игнорируя бывшую подругу, она повернулась к Решетникову:

— Что ты об этом думаешь?

При этом финансистка подумала: я начала учитывать мнение стажёра-хафу, это можно назвать внутренним ростом? Или?..

Через секунду Хаяси себя одёрнула. Благодаря Такидзиро в конце её персонального тоннеля появился свет: деньги, выдаваемые без процентов, как минимум скоростью поступления обязаны стажёру. Не факт, что без него договорённости были бы такими же.

— Я думаю, что у Уэки-сан внутренний конфликт. Душой она с нами, — пояснил логист, — потому что ей с нами хорошо и комфортно. В нашей компании она не напрягается, не подбирает слов, не думает, чем ей аукнется откровенность.

— Да ну? — с сарказмом ухмыльнулась финансистка.

Айтишница резко выпрямилась, словно проглотила меч, и побледнела.

— Да, — подтвердил хафу. — Вместе с тем, есть некие семейные интересы Уэки, от которых она как член семьи себя не отделяет. Эти два пункта и вступили друг с другом в противоречие.

Айтишница молча отвернулась.

— Что делать будем? — Хонока решила не плодить сложностей на ровном месте и обратилась к бывшей подруге напрямую.

— Он говорит правду. — Та подняла взгляд. — Хотя я и не понимаю, откуда знает про семью.

Метис глумливо фыркнул.

— Всё именно так и обстоит, — нехотя выдавила из себя Ута, затем её прорвало. — Я как на шпагате между двумя разъезжающимися стульями! Вчера была неправа, перед одним извинилась, сейчас прошу прощения у тебя! Что ещё надо⁈

— Я не такая добрая, — покачала головой финансистка. — Мне в отличие от простого стажёра очень даже есть что терять в зависимости от твоей позиции.

— У меня нет возможности занимать позицию, отличную от отца. — Уэки резко поднялась из-за стола, развернулась и быстрыми шагами удалилась из средней руки ресторана на внутреннем балконе.

— И что это было? — поинтересовалась Хаяси. — Зачем я сюда шла?

— Она должна тебе просьбу, если коротко об итогах, — пожал плечами стажёр. — И сама с этим согласна, истерика не в счёт. Самое первое, о чём ты её попросишь, например, завтра — она это выполнит, не задумываясь, чего бы ей ни стоило.

— Думаешь? — Хонока усилием воли успокоилась и начала обдумывать услышанное.

К сожалению, вся эта заумная психология — она из области неосязаемого, не её профиль. Но и метису не верить оснований нет — он вчера не раз доказывал.

— Да. — Собеседник посмотрел изучающе, затем явно передумал что-то говорить и заменил одну фразу на другую. — Она искренне считает, что ошиблась. Сожалеет тоже искренне.

— Её экстерьер как женщины на тебя влияния случайно не оказывает? — Хонока изобразила эврику в сочетании с наивным доверчивым взглядом.

Хотелось верить, убедительно.

— Возможно, — товарищ равнодушно пожал плечами. — Но не настолько, чтобы я перестал различать «хорошо» и «плохо». Улавливаешь намёк?

— Да.

— Я не знаю, как повернутся дела в ваших акционерских группировках, но подумал: в борьбе за пакет твоего деда любые ресурсы — в строку. Если на ближайшую неделю хотя бы один переметнувшийся условный враг станет для тебя нейтральным…

— Да. Не разжёвывай. Поняла, согласна.

— Твоя любезность, Хаяси-сан, может сравниться только с твоей внешней красотой, — хохотнул хафу, и не думая напрягаться от тона собеседницы.

— О чём вы вчера в бассейне столько времени разговаривали с Хьюга Хину? — она расчётливо хлестнула вопросом наотмашь, без перехода, чтоб у него не было времени обдумать ответ. — Слухи в компании разносятся стремительно. — Хонока не сводила глаз с собеседника, демонстративно активируя приложение на достоверность.

— О плавании и о вариантах моего выживания в компании, — вздохнул Решетников. — О кое-каких личных моментах, которые, клянусь, тебя и твоих деловых интересов не касаются. Ещё — о её подруге, которая перенесла своё занятие со мной.

—???

— Ну, я неплохо плаваю. У Хьюга-сан есть подруга с лишним весом,