в обход вас; а реагировать — силы, нервы, время, правильно?

— Кто вас к нам назначил? — глава оставшейся без начальника иерархии вслед за подчинённым повторяет финт с опусканием форм вежливости.

— Вот. С этого надо было начинать перед тем, как звать меня после работы на прыжки в ширину. — Достаю из стола бумажную копию приказа о назначении. — Это полный документ, не усечённая электронная версия. — Деликатно намекаю на наличие подводных рифов и со своей стороны.

Собеседник придвигает бумагу по столу и вникает.

— Переверните, пожалуйста, — предлагаю. — На обороте продолжение.

Дождавшись, когда дочитает, суммирую:

— У меня свои функции, с вами я лишь делю помещение. В силу разницы интересов, в том числе служебных, любой наш совместный поход куда-либо будет неправильно понят и вашим начальством, и моим.

— Линия подчинения у нас общая. — Замначальника снабжения резко задумывается.

Надо отдать должное, он не истерит, не бьётся в амбициях, а напряжённо ищет выход.

— Одна общая, — киваю. — Абэ-сан. Но кроме него у меня есть ещё две.

Что там⁈

Второй чат опять разбухает лавиной сообщений.

Кто ближе сидит, что-то видно в бумажке?

Мой собеседник, не чинясь, извлекает чуть не дымящийся смартфон и отвечает подельникам:

Подписано ещё тремя людьми кроме Абэ. Финансы, безопасность, регулярный менеджмент. После работы никто не расходится: все идём в ДАРУМА, будем думать, как быть.

Это новая политика?

— уточняет всё тот же разговорчивый старший специалист.

Да, причём у меня плохие предчувствия. Есть впечатление, что всем нам в ней не останется места

— Извините, Решетников-сан, — разговаривает заместитель Камамото одновременно с общением в мессенджере. — Кое-какие срочные вопросы, большой объём работы есть не только у вас.

* * *

Камера видеонаблюдения в приёмной, выведенная в самый уголок рабочего монитора, показала вошедшего в секретариат финансов и заозиравшегося по сторонам Решетникова.

— Вы к кому? — ближайшая к выходу секретарь вежливо подняла глаза на посетителя.

— Ко мне! — Хонока утопила кнопку интеркома и успела раньше, чем хафу открыл рот, чтоб ответить.

Парадоксально, но персонал в лицо нового консультанта шефини ещё не знал, а бейдж с именем и должностью на ЭТОТ костюм Такидзиро цеплять не стал.

— Отлично выглядишь, — кивнула она, когда он прошёл через офис и вошёл в её кабинет. — Хотела сказать ещё в молле, но к слову не пришлось. Кстати, а почему именно Курихара? Второй костюм за два дня, один и тот же бренд?

— Да мне он как-то идеологически близок, что ли, — задумался логист, сгибая руку в локте и рассматривая рукав. — Я в нём и чувствую себя естественно, и выгляжу…

— Как член совета директоров, — ухмыльнулась Хаяси-младшая. — Прямо как в одной семейной истории.

— Присяду? — светловолосый опустился в кресло для гостей высокого ранга рядом с ней. — Чаю дашь? Что за семейная история?

Финансистка красноречиво подняла правую бровь, указывая на стоящий между ними заварник и набор чашечек на специальном подносике:

— Сам себя обслужишь. Надеюсь, при других так вести себя не будешь, да? — она с намёком задержала взгляд глаза в глаза.

— Смотря при каких других, — вздохнул бывший стажёр, а нынче аудитор. — Если при японских сотрудниках компании, то разумеется: оно напрямую подмывало бы твой авторитет.

— Хорошо, что понимаешь, — проворчала хозяйка кабинета, доставая из-под стола коробку с печеньем.

— … а если при каких-нибудь иностранцах, и наша совместная легенда будет убедительнее с неформатом — то извини, — завершил очень своеобразно воспринимающий правила приличия метис. — Что за история? Если не секрет.

— Да какой там секрет, дедушка после этого компанию и затеял основывать, — Хонока хлопнула по крышки стола. — Он тогда работал в найме, — она назвала фирму, которая Решетникову ничего не сказала. — Управлял одним из отделений филиала в пригороде. Владелец и директор в одном лице был его нынешних лет и раз в неделю, по старой закваске, переодевался то в спецовку рабочего, то бригадиром, и в прямом смысле становился к станку: тогда собственники подобным баловались.

— Что-то слышал. Типа, командный дух, мы как все, компания — единый организм.

Она запнулась:

— Не говори подобным тоном больше, особенно при ком-то.

Хафу тут же накрыл рот ладонями и захлопал глазами:

— Продолжай!

— За входом в конце рабочего дня собственника поджидали журналисты, — она назвала популярную в те времена газету. — А дед на правах начальника филиала провожал первое лицо компании до парковки. Выходят они наружу, писаки дедушке микрофоны в нос: «Пожалуйста, скажите…».

— Перепутали с владельцем⁈ — оживился Решетников.

— Да. Дед был одет как ты сейчас, а тот — в рабочей спецовке.

— Даже интересно, что дальше, — в глазах хафу заплескалось чистое незамутнённое любопытство.

— Уволил старик деда в тот же вечер. Очень нехорошо уволил.

Глаза Такидзиро раскрылись в удивлении.

— Именно тогда Хаяси Юто и затеял собственный бизнес, — завершила рассказ финансистка. — Вот ты в этом костюме… — договорить не вышло.

Светловолосый заготал так, что даже стёкла в окнах дрогнули.

— М-да. Что сказать, когда нечего говорить, — ни к кому не обращайся, констатировала Хонока. — Ладно, к делу.

— Я тебе отправил в мессенджере, вот коротко на бумаге. — Решетников протянул распечатку на пол-листа средним шрифтом.

— Что, снабжение уже отчиталось⁈ — изумилась хозяйка кабинета. — Так, разница план-факт… цифру вижу…

— Нет, они пока только в кабак после работы собираются, — хафу налил себе ещё чаю из чужого чайника. — В Дарума. Обсуждать, что со мной неуступчивым делать.

— А откуда тогда цифра⁈ — Хаяси-младшая отчеркнула длинным ногтем мизинца итоговую дельту.

Именно эти деньги, если верить бумаге, ушли налево. Иначе говоря, были украдены.

— А они во втором чате стали свою сверку делать, — хохотнул Решетников. — Чтоб, во-первых, не запутаться в официальной версии отчёта, а во-вторых, чтоб согласовано озвучить мне сумму взятки.

— А ты каким образом в курсе?

— Бот Уэки, — напомнил метис. — У меня ж допуски.

— Второй раз за день напрягаюсь, — честно призналась Хонока, протягивая листик обратно. — Не хочу показаться неблагодарной, но ты меня сегодня как специально пугаешь. То с Хьюгой-младшей воркуешь часами, причём