А после мы были заняты, не до того, чтобы бегать по магазинам и искать себе одежду. Поэтому на мне сейчас чужие пижамные штаны и футболка, которая могла бы стать платьем.

— Ты скажешь, что именно ты хочешь в оплату? — спустя несколько секунд тишины, я сдаюсь. Не выдерживаю. — Мы так и не обсудили условия.

— Я ведь пообещал, что назову их позже, — отвечает рассеянно. Что-то долго печатает, а после захлопывает ноутбук. — Ты согласилась. После того как оскорбила меня, но это я уже забыл.

— Оскорбила? Я всего лишь сказала, что не буду с тобой спать. Особые услуги, блин. Про что я должна была подумать?

— Про то, что мне не нужно силком укладывать девушку в постель? Я таким не занимаюсь.

Меня передёргивает. Сначала из-за стыда, что я действительно так решила. Громко, не подбирая выражений, высказала Ильясу всё, что думаю.

Ну кто мог знать, что мужчина вообще про другое, никак не касающееся постели?

И снова содрогаюсь. Вспоминаю, как мой собственный муж пытался сделать всё силком. Пытался получить супружеский долг, пока я не заплакала.

Я обхватываю себя за плечи, стараясь успокоиться. Всё хорошо, но воспоминания слишком свежи. Чудом кажется, что Булат остановился.

— Черт, — Ильяс ругается, резко поднимается из-за стола. Подходит ко мне. — Выкладывай.

— Что?

— Ты понимаешь, что мне нужно знать всё? — спрашивает обманчиво мягко, присаживается передо мной на корточки. — Аль, любые детали могут быть полезны. Чем больше компромата на Булата, тем выше шанс выиграть дело. Даже если стыдно или неприятно — нужно сказать.

— Я знаю это. Я рассказала тебе всё, что знала.

— Точно?

— Да!

— И ничего больше?

— Боже, не нужно со мной говорить, как с жертвой насилия.

Я подскакиваю, отхожу от мужчины. Во рту собирается горечь, что я должна защищать собственного мужа. Но это справедливо, он никогда не делал ничего плохого.

До вчерашнего дня.

— Усманов был прилежным мужем, — повторяю в который раз. — У нас всё было идеально, пока я не узнала про его любовницу. После — ты знаешь.

— Не похоже. Слушай, я видел такое не раз, Аль. И если ты собираешься обелять Булата, то у нас ничего не получится.

Ильяс раздражённо ерошит темные волосы, пятернёй зачёсывает их назад. Подходит к столику, наливает себе воды из холодильника. Делает всё резко и зло. Крышечка отскакивает, улетает куда-то на ковёр.

У мужчины большой двухкомнатный номер. Но теперь кажется, что он сжимается до размеров спичечного коробка. Настолько сильно недовольство Ильяса заполняет помещение.

Давит, кислород полностью исчезает. Я чувствую себя виноватой без какой-либо причины.

— Всегда одно и то же, — закатывает глаза, будто для себя говорит. Но я слышу. — Хочу уйти, развод, не буду. А потом пару месяцев работы, постоянных попыток помочь. И что?

— Что? — звучу глухо. Догадываюсь, что скажет мужчина.

— Я возвращаюсь к мужу, спасибо за услуги, — передразнивает кого-то. — Я поэтому и прекратил заниматься семейным правом. Либо глотки друг другу грызут за каждую копейку, либо вот такой вот спектакль. Взял одно дело недавно и… Угадаешь, чем закончилось?

— Тоже вернулась к мужу?

— Да. Там ситуация сложнее была, нестандартная. Но всё равно. Я не собираюсь тратить своё время впустую, если ты передумаешь.

— Я ведь сказала, что заплачу.

Да, у нас сейчас соглашение на то, что я отплачу Ильясу другими услугами. Какими «другими» он не уточнил ещё. Может, даже не придумал. Главное условие — ничего противозаконного или пошлого.

Но после того как нас с Булатом разведут, и я заберу сына — я отдам деньги. Полную стоимость, мне не нужны поблажки.

— Дело не в деньгах, — крутит в длинных пальцах бокал, резко выпивает воду. — А в моих усилиях и времени. Я мог бы потратить это время на что-то более важное. Что получилось бы и имело смысл. А не бегать по судам, чтобы ты снова сошлась с Усмановым.

— Я не…

Осекаюсь, ложь комом застревает в горле. Я не могу соврать Ильясу. Он имеет право знать всё, раз будет моим адвокатом.

Вот только я совсем недавно думала, что сама вернусь к Булату. Если встанет вопрос: быть разведённой или остаться с Ильдаром — выбор очень простой.

Я на всё пойду ради сына.

А жизнь может по-всякому повернуться, кто знает, что будет завтра? Я привыкла давать обещания только в случае, если действительно их выполню.

А если свору Ильясу…

— Ясно всё с тобой, — мужчина горько усмехается. — И зачем тогда искать адвоката, если уже сомневаешься?

— Я не сомневаюсь. Я просто… Я растеряна, ясно?!

— Тогда подумай, чего ты хочешь. Пойду прогуляюсь. Когда вернусь — надеюсь услышать окончательный ответ.

Ильяс уходит до того, как я успеваю сказать что-то ещё. Прикрывает за собой дверь, и в номере вдруг становится невыносимо пусто.

Но мужчина прав, я его понимаю. Тратить время на то, что не принесёт пользы — глупо. А тем более наживать себе врага в лице Усманова.

Ильяс имеет быть требовательным и категоричным. Но я тоже имею право сомневаться! Не в желании уйти, а в том — как будет лучше для моего сына.

Только могу ли я сказать, что с Булатом малышу будет хуже? Он ведь любит отца. Да и Усманов трепетно относится к сыну.

Да, иногда перебарщивает с воспитанием, иногда слишком балует. В принципе, как и я. Может, Иле и не будет хуже, если он останется с отцом.

Но ведь тогда я точно его не увижу!

Булат чётко дал это понять.

Черт.

И как мне принимать верное решение, если сердце болит от разлуки?

Я подскакиваю, когда слышится стук в дверь. Ильяс вернулся. И в эту секунду, когда я нажимаю на ручку двери, я точно знаю, что нужно делать.

Как будет правильнее, чтобы не погрязнуть в сомнениях и не ошибиться.

— Ильяс, я… — замолкаю, пытаюсь закрыть дверь. Но мужская ладонь надавливает на дерево, не позволяя. — Булат, что ты здесь делаешь?

— Пришёл навестить свою блудную жену, — муж холодно усмехается. — Нагулялась, Алия? Развлеклась со своим любовником? Чудесно. А теперь собирайся и возвращайся домой.

— Ты не посмеешь забрать меня силой.

— Думаешь? — Булат резко хватает меня за руку, сжимает до боли. — Не зли меня, девочка. Ты сейчас как миленькая вернёшься домой. Или через час Ильдар окажется так далеко, что ты в жизни его больше не увидишь.

Я прикрываю глаза. Через тело пропускают тысячивольтные разряды тока. Содрогаюсь в руках Булата, голова кружится.

Не могу поверить…

Черт, да ни во что из этого я не