планам горла Айрис Грей, особенное внимание уделив перевернутым буквам. Посмотрел на линейки, приложенные к горлу каждой девушки.

– Полтора дюйма, – буркнул он себе под нос.

– На старину Дейла хорошенько надавили, да? – сказал Сесил.

Ридер повернулся к Сесилу.

– Дай-ка мне свой ремень, – попросил он.

– Мой ремень? – Сесил оторвался от стенограммы.

– Твой ремень, парень, да-да.

Сесил отложил бумаги и встал. Расстегнул ремень и вынул из брюк. Револьвер при этом выпал из кобуры и упал на пол. Сесил, залившись краской, быстро нагнулся, чтобы его подобрать.

– Сесил, – проговорил Ридер уравновешенно, принимая у него ремень, – отстрелишь себе член в штабе – никогда не станешь лейтенантом.

Младший рейнджер осторожно положил пистолет на стол Ридера вместе с кобурой и ключами.

Ридер изучил ремень. Кожаный, с надписью СЕСИЛ. С рельефными орлами и оленями по краям. Сесил наблюдал за тем, как Ридер изобразил, будто стягивает ремень со своей талии, переворачивает и набрасывает на воображаемую шею. Он проделал это дважды, прежде чем удовлетворился его правильной координацией. Усевшись на угол своего стола, он закатал рукав. Обернул ремень вокруг предплечья и ухватился за один конец зубами. Отвел голову назад, туго натянув ремень. Затем выплюнул его и покачал головой.

– В чем дело, босс?

– Подойди-ка, – подозвал Ридер Сесила. – Возьми оба конца здесь и тяни его, на хрен, со всей силы.

Сесил послушался.

Ридер поморщился, когда ремень крепко сжал его руку.

– Сильнее, парень, за меня не бойся.

Сесил сделал глубокий вдох и потянул.

Губы Ридера сжались в тонкую прямую линию.

– Ладно, – сказал он наконец.

Сесил надел на ремень кобуру и вернул его себе на талию.

Ридер поднял руку и осмотрел вмятину, оставленную буквами и орлами с утками. Подобно следу на горле Айрис Грей, виднелись буквы: С-Е-С-И.

– Так, поглядите-ка, – сказал Сесил. – Думаете, Т-Р-Е – это имя или фамилия?

– Скажем пока, что одно из двух. – Ридер опустил рукав и уставился на доску. – Что думаешь насчет этого допроса? – спросил он.

– Фарс какой-то.

– Думаю, вернее сказать: оказание давления, – поправил Ридер. Затем, потянувшись вглубь стола, вытащил из коробки последнюю папку – толстое и увесистое досье Фриландера – и передал Сесилу. – Познакомься с Дейлом.

– Черт. А старина Дейл времени даром не терял, да?

– Он не очень дружит с законом.

Сесил пролистнул страницы.

Ридер оттолкнулся от края стола и подошел к доске поближе, водя глазами по изображениям, по карте. Обрабатывая информацию.

– Ни в одном из трех случаев соседи не сообщили ничего полезного, – заметил он. – Никто не назвал нам ни марку, ни модель машины. Три мертвые девицы, одного возраста, одной расы. Все бедные. Из тех, кто проводит выходные в закусочных. В последний раз их видели в кабаках на трех разных шоссе, и каждый раз юго-западнее предыдущего.

– Если он проехал из Остина во Фредериксберг, – сказал Сесил, – значит, рано или поздно окажется в Эль-Пасо.

– Может быть. Если не где-нибудь поближе. Он верен своему интервалу: одна девушка каждые несколько дней, так что следующее тело может появиться в любой момент. Конечно, лучший выбор на вот этих дорогах. – Ридер взял красный фломастер из пустой банки из-под кофе и обвел три основные магистрали. – Самые людные, хотя это мало о чем говорит. Он подбирает ее в кабаке, они едут к ней, и он ее душит. Ни жидкостей, ни отпечатков, ни каких-либо следов сексуального контакта с жертвами. По крайней мере, с мисс Уилсон и с мисс Лидс, но я не сомневаюсь, что по мисс Грей придет такое же заключение. Нет, он просто душит ремнем, наш мистер Т-Р-Е. Зачем?

– Ради ощущений?

– Сесил, какие могут быть ощущения, если у тебя нет секса?

– Согласен, – сказал Сесил.

– Ни секса, ни крови. Ни демонстративного гротеска. Черт возьми, это даже почти скромно.

– По зеркалу что-нибудь придумали?

Сесил закрыл записи о Фриландере и просмотрел показания единственного свидетеля, которого удосужились опросить в округе Коул.

– Тот бармен в «Каупанчерз» сказал, что мисс Лидс ушла с, цитирую, «высоким ковбоем, который не смог бы поднять руку, даже чтобы защитить себя». – Он перелистнул страницу. – Значит, то, что округ Коул пытается повесить тело на этого парня, Фриландера, из-за его истории с первой девушкой, – он покачал головой, – это из пальца высосано.

– Даже более чем, – сказал Ридер.

– Ну, я уверен, в округе Коул не происходило никаких других преступлений, чтобы провести какие-то параллели, но от этой коробки несет цыплячьим дерьмом, босс. Думаю, нам самим следует заняться стариной Дейлом, да?

– Сынок, – сказал Ридер, – тебе следует вступить в Техасские рейнджеры. – Он обошел свой стол и открыл жалюзи. На стоянке снаружи два рейнджера выводили группу шестиклассников из желтого школьного автобуса и выстраивали в шеренгу для экскурсии по штабу компании и соседнему музею. – Одна коробка, – пробормотал он.

– Говорю же, – ответил Сесил, – дерьмо цыплячье.

– Видишь, вот так я и понял, что ты из Арканзаса, – заметил Ридер.

– Это как? – Сесил склонил голову набок.

– В Техасе говорят: лошадиное.

Выглядывая сквозь жалюзи, Ридер наблюдал, как один из рейнджеров надел свой «Стетсон» на голову девочке с косичками.

– Эти деревенщины даже окно не закрыли, – сказал он.

В обед было много людей, и Аннабель позвонил первый из нескольких клиентов, желавших расплатиться, когда вошел Билли Калхун. Звякнул звоночек над дверью, и когда Аннабель, подняв глаза, увидела седовласого бармена, ей пришлось напомнить себе, что нужно разменять деньги для пообедавшего фермера. Калхун подошел к кабинке у стены и сел. Затем взглянул на Аннабель и увидел, что она смотрит на него. Поднял руку – Аннабель закрыла кассовый аппарат и продолжила заниматься своими делами. Росендо приняла у Калхуна заказ – глазунью из двух яиц, бекон, кофе. Через десять минут, когда Росендо уже собиралась забрать его тарелку из окна за стойкой, Аннабель коснулась ее руки и сказала:

– Давай я. – И принесла тарелку со свежим графином к кабинке Калхуна. Тот сидел над кроссвордом, с очками на носу и сломанным, но замотанным изолентой карандашом в руке. Когда она поставила тарелку ему на столик, он поднял глаза и, сняв очки, улыбнулся. Целых пятнадцать лет будто исчезли с его грубого морщинистого лица.

– Террариум, – подсказала Аннабель, наливая свежий кофе.

Он снова надел очки и провел пальцем по рядку квадратиков. Затем вписал слово, покачав головой.

– Ты в этом всегда была лучше меня, – признал он.

– Но ты не отчаивайся, – сказала она.

– Да я же деревянный, – сказал он и постучал костяшками пальцев себе по голове. Затем взял со столика сахарницу и насыпал порошка себе в кофе.

– Нечасто я тебя тут вижу, – сказала