— Неплохо, но еще много работы, — ответил я кратко, спускаясь ступеням.

— Как ваша невеста? Вы совсем не показываетесь вместе?

Я хохотнул, зыркнув на репортера.

— Я должен брать ее на работу? Она моя невеста, а не дочка, которую нельзя оставлять дома одну.

Громкий гогот поощрил мою болтовню. А вот Карина точно не была в восторге.

— Андрей, не увлекайся, — прошипела она в кулак. — Остановись, поговори с ними.

Я послушно встал, готовый к новым вопросам.

— Когда свадьба?

— Думаю, скоро. Сразу после ЕГЭ и моей рабочей поездки в Челябинск.

— А при чем здесь ЕГЭ? — тут же зацепились журналисты.

— О боже. — Это Карина снова у меня за спиной.

Неужели я не должен был упоминать экзамен Лиз?

Блин!

Ладно. Теперь уже поздно. Придется объяснить.

— Элизабет поступает в МГУ. Она выйдет за меня после сдачи ЕГЭ.

— В машину, — шепнула Карина, подталкивая меня в спину.

Репортеры орали:

— Почему МГУ? Неужели он лучше Оксфорда или Кембриджа?

— Почему так скоро свадьба?

— Она беременна?

— Как давно вы вместе?

— Почему скрывали?

— Без комментариев. Без комментариев, — повторяла Карина, пока я залезал в салон. — Андрей Михайлович просит уважать его личное пространство.

Она села следом и тут же меня отчитала:

— Какого черта ты несешь, Громов? Нам не нужна была шумиха вокруг ЕГЭ Элизабет.

— Почему? — искренне удивился я, пока мы выезжали на шоссе.

— Ты не думал, что ее бал повлияет на восприятие общественности? Тебе не нужна тупая девица…

— У нее будет отличный бал, Карин, — проговорил я сердито.

Мне не нравилось, что она сомневается в Лизе и выражается, не подбирая слова.

— Она иностранка, Андрей. Даже наши дети не всегда могут адекватно…

— Она сдаст на отлично, — повторил я упрямо. — И поступит в МГУ.

Карина насупилась. У нее точно не было моей уверенности.

— А если нет? — аккуратно спросила она после паузы.

— Тогда я женюсь на тупой девице. Что поделать. Придется целоваться с ней в засос где-нибудь на Воробьёвых Горах. Уверен, за это Лизе быстро простят тупость.

Карина сузила глаза и больше ничего не сказала. Лишь в конце дня она вернулась к этой теме.

— Думаю, тебе стоит привлечь максимум внимания к ее экзамену.

— Зачем? Я был удивлен кардинальным переменами в ее позиции.

— Раз ты ручаешься за ее успех, нам стоит выставить его напоказ.

— Ты же не уверена в ее успехе.

— Зато ты уверен, Андрей.

Я склонил голову и усмехнулся.

— Неужели через два года работы со мной ты научилась доверять?

— За два года ты ни разу не ошибся, Громов. И в этой ситуации глупо полагать, что я умнее тебя.

Я не сдержался и с дружеской нежностью пихнул Карину в плечо.

— Спасибо. Мне всегда импонировала твоя самокритика и отсутствие фанатичного феминизма.

Карина забавно фыркнула и тут же вернулась к делам.

— Ладно, это все сантименты, но ситуацию нужно обыграть. Как насчет визита в школу в день экзамена?

— Пожелать удачи выпускникам?

— Да.

— Мне нравится.

— Окей, тогда работаем в этом направлении.

И Карина сработала, как всегда, прекрасно. Она предупредила СМИ о моих намерениях. Школу выбрали самую обычную и нагрянул, как всегда, сюрпризом, чтобы не было постановочных церемоний и натянутых улыбок.

Разумеется, учителя были в шоки, а вот дети наоборот приняли мое появление за добрый знак. Я произнес короткую речь, вещая о важности момента и необходимости быть собранными.

— Знаю, у вас все получится. Страшно только в начале. Но знания укажут вам верный путь.

— Вы тоже сдавали ЕГЭ? — выкрикнул бойкий парень со второй парты.

Я честно признался:

— Нет. Меня пронесло. Закончил школу годом раньше реформы.

Разумеется, по классу прокатился тихий смех.

— Но вот моя невеста сейчас тоже волнуется перед началом. Надеюсь, она сдаст хотя бы на восемьдесят. Отметки ниже я не перенесу.

И приложил руку к груди, изображая слабое сердце.

Теперь засмеялись громче.

Я поспешил откланяться.

Машина увезла меня в Кремль и до обеда я без перерыва слушал отчеты по Уралу. Казарин вещал катко и по делу, как всегда. Но даже его лаконичный обзор затянулся. Слава богу, Карина помнила, что мы должны иногда есть. Она остановила Лешу и выгнала нас в столовую, где накрыла сама нехитрый обед. Я автоматически достал телефон, чтобы продолжать работать и во время еды.

Карина сразу заметила это.

— Андрей, телефон. Поешь спокойно.

Но я уже увидел среди почты и пропущенных вызовов сообщение от Лизы.

Очень мило, господин президент. А мне ты не хочешь пожелать лёгкого экзамена?

Я поморщился. Она отправила сообщение как раз после прямого включения из школы. Обиделась, конечно. Я должен был догадаться.

— Громов, ты просил отнимать у тебя телефон во время обеда, — напомнила мне Карина. — Кажется, уже пора.

— Я не работаю. Сообщение от Лизы. ЕГЭ уже кончился?

— Да, как раз, — ответил мне Казарин, сверив часы. — А что такое?

— Я Лизе не пожелал удачи. Она обиделась, кажется.

— О, ты молодец, Андрюха. Я бы тоже обиделся. Приехал к каким-то левым детям, а своего ребенка и не поддержал.

Карина опустила глаза, делая вид, что подцепить имбирь палочкой для нее целый подвиг. Так она выражала безмолвную солидарность с Лешей. Это был сигнал к началу небольшой традиционной травли, которую они иногда мне устраивали для тонуса.

Я вздохнул и начал оправдываться.

— Лиза не ребенок.

— Тебе лучше знать, — снова съехидничал Казарин.

Мои глаза сузились. Уже тянуло рявкнуть на него за эти поганые намеки.

— Я имею в виду, что она старше всех наших выпускников на год, — поспешил объяснить я.

— Да, она совершеннолетняя и нам опять с этим повезло. Вернее, тебе, шеф.

Карина хрюкнула, давясь прозрачным ломтиком тунца.

Я сжал кулаки.

— Напомни, Алексей, почему я терплю эти двусмысленные намеки, которые часто перерастают в издевательства?