И тогда случилось неожиданное.

Откуда-то из недр корабля в воздух посыпались его маленькие копии. Или даже не совсем так – потому что при общем сходстве были и отличия. У этих аппаратов параболический свод поднимался более круто от крыльев к центру и от носа к корме.

Размерами они были поменьше сверхзвукового истребителя, но людей в них, пожалуй, могло поместиться больше.

Но главное – их было много. Очень много – больше, чем самолетов. И отбиваться от них было нечем. Практически весь боезапас истребители уже выпустили по кораблю.

А боевые машины пришельцев методично поделили самолеты между собой и пошли на сближение, опережая истребители во всех маневрах.

Они не испускали никаких лучей – ни фиолетовых, ни белых. Их оружием были упругие струи каких-то мелких частиц, которые барабанили по обшивке самолетов без видимого эффекта.

Эффект проявлялся минутой позже, когда обшивка начинала растекаться, и самолет терял управление, а у летчика оставался только один выход – дернуть рычаг катапульты раньше, чем это станет невозможно.

Небо запестрело куполами парашютов – как во время показательного десанта, а лес внизу запылал десятками костров.

Боевые машины пришельцев не преследовали пилотов. Обогнув их по дуге, они широким фронтом, с пологим снижением и постепенно ускоряясь, помчались вперед, к югу – туда, где на бесчисленных островах Невской дельты раскинулся город Санкт-Петербург.

Марию Петровну Богатыреву пришлось затаскивать в «Ил-76» буквально силой. Она никуда не хотела лететь до тех пор, пока не найдена ее старшая дочь. Клятвенные заверения, что Василису отправят в Москву тотчас же, как только найдут, ее не убеждали.

Она видела, во что превратился Пулковский аэропорт за последний час, и хорошо представляла себе, что будет дальше.

Все регулярные рейсы отменили, и теперь обычные пассажиры с нарастающим беспокойством смотрели, как из подъезжающих к терминалу дорогих иномарок целыми семействами поспешно выгружается городская элита.

Одни машины пропускали прямо на летное поле, другие тормозили на дальних подступах, и их пассажиры бегом бежали к самолетам, но на борт допускали тоже не всех.

Самолетов не хватало – ведь только по официальному списку в аэропорт ломились родные и близкие сотрудников мэрии и областной Администрации, депутатов Законодательного собрания, генералов и старших офицеров военного округа, ГУВД и управления ФСБ, не считая других учреждений и организаций масштабом поменьше.

А под шумок под видом провожающих на летное поле и непосредственно на борт авиалайнеров проникали подчас и сами сотрудники, депутаты и даже генералы с офицерами, которым, по идее, полагалось находиться на своих рабочих местах.

Бизнесмены, близкие к коридорам власти, тоже ловили миг удачи вместе с семьями, а прочие деловые люди совали пачки денег всем: от милиционеров во внешнем оцеплении до пилотов и стюардесс, чтобы только улететь отсюда поскорее.

Слухи носились самые невероятные.

– Уже бомбят пригороды! – выкрикивал кто-то, оторвав ухо от радиоприемника, и новый слух разносился по аэропорту с быстротой молнии, вызывая давку у выхода на летное поле и – яростные потасовки у трапов.

Мария Петровна была, похоже, единственной, кто стремился не улететь, а задержаться. Но сопровождающие лица не могли ей этого позволить.

Они понятия не имели, так ли уж необходимо присутствие Марии Петровны в Москве, где работает экспертная группа по проблеме контакта. У них просто был приказ, который исходил с заоблачных вершин, чуть ли не от самого президента, – а чем грозит невыполнение такого приказа, эти люди знали не понаслышке.

На самом деле президент не знал даже имени кандидата медицинских наук Богатыревой. Он просто распорядился немедленно собрать группу по проблеме контакта в полном составе и обеспечить ей все условия для работы, чтобы получить первые результаты уже в ближайшие часы.

Команда была передана во все города, где жили и работали члены этой группы. В Питере таких было несколько, но в одном самолете с Богатыревой оказался только один – старый профессор университета, выдающийся лингвист, главной специальностью которого была расшифровка неизвестных языков и систем письменности.

Седовласый профессор тоже отбивался от сопровождающих лиц – но только по другой причине. Он кричал, что это вопиющая глупость – увозить его в Москву, когда контакт с пришельцами ожидается в Петербурге.

Но даже совместные усилия кандидата медицинских наук и доктора филологии не возымели никакого эффекта. Их все равно затолкали в самолет.

Тем не менее вылет «ила» задерживался. Сначала ждали семьи каких-то шишек из МЧС, потом долго грузили ящики, коробки и баулы, а когда уже изготовились выруливать на старт, на полосе застрял перегруженный «Ту-154», который не смог взлететь и не разбился только чудом.

Это произвело впечатление на некоторую часть обезумевших людей, которые заполонили аэропорт. Многие из тех, кому эвакуация по воздуху не светила все равно, прекратили бесплодные попытки прорваться к самолетам и решили драпать на машинах. Не так быстро, зато более эффективно.

А возникшая на летном поле пробка из самолетов вернула Марии Петровне надежду, что их «Ил-76» простоит здесь достаточно долго, чтобы Василису успели найти и доставить в аэропорт.

Но у сопровождающих лиц были другие планы. Старший из них без конца перезванивался по мобильнику с Москвой и местными службами, и вскоре где-то в конторе аэропорта громыхнул начальственный бас, распорядившийся обеспечить вылет «Ил-76», бортовой номер такой-то, немедленно.

– Под вашу личную ответственность, – веско добавил бас, и все забегали как ошпаренные, расчищая «илу» дорогу на старт.

Грузный самолет выруливал на старт томительно долго, дожидаясь, пока взлетит один из лайнеров, опередивших его, и уйдет с полосы на рулежную дорожку другой. И до самого последнего момента командир не знал, получит он разрешение на взлет или нет.

Когда диспетчер произнес наконец сакраментальное: «Взлет разрешен», – командир вздохнул с облегчением и вместо уставного «Экипаж, взлетаю» бросил в пространство традиционное:

– Поехали!

В этот самый момент второй пилот заметил в небе по правую руку от себя летательные аппараты незнакомой конструкции, которые выходили из виража прямо над летным полем.

– Смотрите! – крикнул он, но, когда остальные повернули головы туда, куда он показывал рукой, там ничего уже не было, и командир не прекратил набор скорости.

За ревом турбин никто не услышал, как барабанят по обшивке градом мелкие зерна неизвестной субстанции, и когда черный аппарат пронесся над самолетом и оказался впереди, стремительно набирая высоту, «Ил-76» уже достиг скорости принятия решения.

Командир медлил – одну секунду, две, три, он боялся взлетать, когда в воздухе мечутся эти странные штуки, происхождение которых не вызывало сомнений ни у кого.