— Меня абсолютно не волнует, что ты обо мне думаешь — говорю я, она поджимает губы, произнося как очевидность.

— Я не сомневаюсь — толкает ладонями в грудь, по ее глазам понимаю, что лучше отойти — Тебя никто не волнует кроме себя. Можно вопрос?

— Хоть десять — какой никакой интерес меня тоже устроит. Люди цивилизованные, временами, можем и поговорить.

— Почему ты решил, что я сплю с Ворохиным? — на последнем слове ее передернуло от отвращения, в голове настойчиво зазвенел колокол, глухо так в отдалении.

— Я своими глазами видел

— Что видел? — пахнет подвохом, но мне скрывать не чего.

— Тебя растрепанную, со смазанной помадой и его с расстегнутыми штанами. Мало? По — моему картинка впечатляюще убедительная.

— Да, Лукашин, тебе своим глазам верить нельзя. Мыслей, что он ко мне приставал и я насилу вырвалась, ты не допускал — наблюдает как понимание накрывает меня — Конечно, нет, так ведь лишаешься возможности манипулировать. Да Тим? Неудобно получилось? Ищи в другом месте.

— Рита прости… я не… — я теряюсь и начинаю мямлить. Перебивает, не дав договорить. Контрольный в голову выбивает чередой слов.

— И еще одно, я вообще ни с кем не спала. Это так для справки.

Рита уходит. Набат в голове бьет по вискам. Я так облажался. Впервые. Меня подвела собственная фишка. Наблюдательность.

В точку угодила. Я даже не разу не подумал об увиденном, в этом ключе. Потому что да. Мне это было на руку. Вся эта ситуация с Макаром только убедила в верности картинки. И я с удовольствием воспользовался.

Стоял как потерявшийся ребенок. Системный настройки слетели и программа перестала работать. Одно утверждение четко с формулировалось в голове:

Она же теперь близко ко мне не подойдет. Не подпустит к себе.

Ритка как теперь это исправлять. Другие варианты не принимались.

— Тим, привет. Что здесь делаешь? Меня ждешь? — дежавю, мать его.

Я и Марго в туалете. Вике приспичило. Один нюанс, от Марго остались лишь воспоминания и куча вопросов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не отвечаю, грубо отпихиваю, когда пытается прилипнуть и мешает пройти.

— Тим, ты чего так грубо — занудела Жданова я не слушаю, хлопаю дверью что есть силы, передалось от Тумановой. Вместе с одержимостью к ней.

— У себя? — врываюсь приемную

— Да…. куда без предупреждения?! — секретарша даже подняться не успевает.

Влетаю в кабинет Ворохина, за грудки вытряхиваю из кресла, бахая затылком об стену.

— Лукашин, что вы себе позволяете?! Инна звони в полицию! — еще раз долблю его тыкву о стенку чтобы затнулся.

— Пасть закрой и слушай, еще раз притронешься к Тумановой, вскрою сука. Все дерьмо твое наружу вытряхну, буквально, понял меня… кивни — держу за глотку, сжимая со всех сил.

Кивает, разжимаю хватку и бью кулаком в стену, оставляя вмятину в панели. Ворохин бледнеет, сползая по стене.

Как только я отхожу, смелеет и хрипит с издевкой.

— Не за ту, ты Тимофей вступаешься, Туманова твоя. Та еще лгунья, вертит тобой как хочет, всех она тут развела.

Не слушаю этот бред, хватит уже нахавался не разгребешь.

Кидаю на выходе секретарше

— Трубку положи, все живы, пока. Иди, трусы поменяй любовничку — Инна бросает трубку и несется к ректору на помощь.

А мне херово, хоть вой. Я хочу Риту еще сильней. И понимаю, что не только переспать. Улыбок ее. Смеха. Вопросов. И еще кучу всего помимо секса.

Вечером написываю ей. Голосовые. Текст. Смайлы. Все мимо. Сразу банит. Пять сим карт в мусорку.

Меня кидает, расшвыривая по комнате на осколки. И я впервые не знаю, что делать. У меня нет опыта ухаживаний. Да парадокс. Секс без проблем как угодно. А здесь. В голове поселяется странное, пугающее слово ОТНОШЕНИЯ.

Какое страшное слово, я об этом ни черта не знаю. Какой с меня партнер.

И я точно уверен, что Рите не польстит мое щедрое предложение, непродолжительного общения с интимным подтекстом. Но это большее что я могу дать. И то, что она у меня первая, о ком я не перестаю думать, не аргумент.

Лукашин, как тебя так угораздило. Жил же спокойно. Твою мать…

Не вовремя перенесли бой из-за траблов Турка с полицией. Все чем я был наполнен, просилось наружу с дикой настойчивостью. И каждый день задержки грозил перерасти в кровавую бойню. Соперник так и маячит перед глазами. Заевский ты по краю ходишь.

Глава 12

Поведение короля Ада Лукашина начинает пугать. А точнее, он милый. Даже скажу больше, сама доброта с демонским лицом. Вчера он мне принес кофе с утра и десерт. Поставил прямо перед моим ошеломленным лицом со словами «Доброе утро, Детка». Хотела кинуть в него, тут же, не успела, преподаватель вошел в аудиторию, не устраивать же спектакль.

Всю пару смотрела на Тима, и размышляла, что это значит и как готовиться к его новой атаке.

Я прекрасно понимаю, почему Тимофей так одержим. Он не может меня получить.

Ему не интересно, то что я из себя представляю, только тело которое ему недоступно. Я сглупила, признавшись в своей невинности. Разозлилась, хотела доказать только что и кому. Для Тима это пустой звук. А для меня важно стало теперь. Не смогу отдать себя в обмен на обеспеченную жизнь. Все было глупой игрой. И как сейчас понимаю опасной.

Тимофей берет все, что хочет по взмаху ресниц. Он для меня особенный. Из-за тех эмоций, что я испытываю, когда рядом с ним. А я банальная, только цель. Достигнув которой, он застигнет ширинку и пойдет дальше, не оглянувшись.

Печально наверно, но я же еще не сдалась. А значит, держим оборону, пока сил хватает. Ему скоро надоест неприступная крепость.

И как-то это не успокаивало от слова совсем. Чутье подсказывало, что Тимофей при достижении цели может быть невероятно настойчивым и изобретательным. Его штурм обещал принести мне кучу неприятностей. Жарких и неуместно приятных. Парадокс. И сплошная нестыковка.

Игнорирую, как могу. Стараясь не замечать, какими взглядами он меня одаривает. Как стремится все время оказываться в поле зрения. Разговаривает с Макаром, но при этом скользит глазами по моему лицу. Замечает, что я смотрю, и награждает подозрительно искренней улыбкой. Без издевки и пошлости, что вообще вносит сумятицу. Когда он так делает, у него появляются ямочки на щеках и это удар ниже пояса.

Сердце сокращается с трех кратным ускорением. Щеки горят, прикладываю ладони, чтобы охладить и резко отворачиваюсь. А в голове одно ЧТО ТЫ ЗАДУМАЛ?

Пары заканчиваются, в коридоре меня