9 сентября 1923 года стало известно, что следственная комиссия генерала Пикассо 20 сентября доложит парламенту о результатах своей работы. Медлить путчистам уже было нельзя.

12 сентября Примо де Ривера отдал приказ всем частям каталонского военного округа выступить на следующий день. 13 сентября вся Каталония была объявлена на осадном положении. Однако в остальной Испании к путчистам присоединился лишь гарнизон Сарагосы во главе с генералом Санхурхо. Правительство обратилось к отдыхавшему на побережье королю с проектом декрета о смещении Примо де Риверы. Но Альфонс XIII, помедлив немного, отказался его подписать. Все стало ясно. В отставку пришлось уйти самому правительству.

15 сентября Примо де Ривера прибыл в Мадрид и образовал Военную директорию. По всей стране было объявлено осадное положение и приостановлено действие конституции.

Испания встретила переворот удивительно пассивно. Страна была измотана трехлетним внутриполитическим кризисом и подавлена разгромом в Марокко. Никто не желал защищать насквозь прогнившую систему политической власти узкого круга профессиональных политиканов. Многих сбило с толку обращение Примо де Риверы к нации, в которых подчеркивался временный характер военного правления, которое должно привлечь к руководству Испанией новых «образованных и трудолюбивых» правителей.

ИСРП и ВСТ, реагируя на многочисленные требования низовых организаций об объявлении всеобщей забастовки, рекомендовали рабочим не вмешиваться в чужую для них борьбу. Компартия предложила НКТ совместными усилиями свалить диктатуру. Но барселонское руководство НКТ, парализованное убийством Сеги, ничего не могло или не хотело делать. Наоборот, «революционный» профсоюз заявил о самороспуске, что потом подтвердил своим декретом Примо де Ривера.

Это был странный диктатор. Как и всякий уроженец Южной Андалусии (он родился в 1870 году в городе Херес в семье военного) он был любителем вина, женщин, азартных игр и хорошего застолья. Генерал был смел в бою, что проявилось во время его службы в Марокко, на Кубе и Филиппинах. В тоже время он был несдержан, вспыльчив, а его речь часто опережала мысли. Генерала подводило свойственное большинству его коллег отсутствие широкого кругозора и сносного образования.

Диктатура начала с милитаризации всей административной системы страны. Все гражданские губернаторы были заменены военными. Декреты Военной директории в Мадриде выходили за двумя подписями — короля и Примо де Риверы.

17 сентября директория объявила о создании по каталонскому образцу по всей Испании отрядов «соматен». Но уже здесь выявилось отношение испанцев к диктатуре: ее не боялись, а скорее игнорировали. В «соматен» вступили лишь некоторые почтенные люди преклонного возраста — «отцы семейств», и парады этой организации вызывали только насмешки.

Сами каталонские буржуа скоро поняли, что поставили у власти не того человека. Диктатор запретил использование в публичных выступлениях и государственных актах каталонского языка и вывешивание каталонского флага.

Зато довольно популярным было решение Примо де Риверы запретить всем бывшим министрам занимать любые государственные должности. Диктатор поставил вне закона КПИ и НКТ, ввел строгую цензуру печати.

Но главной проблемой, стоящей перед бравым генералом, была, конечно, марокканская. В 1922 году много шуму наделало заявление Примо де Риверы о необходимости вывести из Марокко все войска. Некоторые генералы-»африканцы» даже готовили смещение диктатора в 1924 году. Все изменилось после инспекционной поездки Примо де Риверы в Марокко в июле того же года, в которой его сопровождал молодой и популярный среди «африканцев» полковник Франсиско Франко. В конце 1924 года в Марокко было сконцентрировано 200 тысяч солдат, которые, действуя совместно с французами, к осени 1926 года разгромили рифские племена. Эта кампания принесла Франко чин генерала — самого молодого в испанской армии (33 года). Таким образом, диктатуре сравнительно быстро удалось умиротворить Марокко. Позор Аннуаля был смыт, а его виновники, естественно, не понесли никакого наказания. Однако диктатор сознавал, что править, опираясь только на штыки, невозможно.

В апреле 1924 года было объявлено об образовании новой партии «Патриотический союз», куда сгоняли чиновников и всех тех, кто явно зависел от правительства. Союз выдавал себя за надклассовую партию, объединяющую всех честных испанцев и без предпочтений ни слева, ни справа. Но и эта затея натолкнулась на полное равнодушие общественности. Массовой организацией «Патриотический союз» так и не стал.

Весьма оригинальной была экономическая политика Примо де Риверы, которую направлял талантливый экономист Кальво Сотело. Протекционистскими тарифами была ограждена национальная промышленность. Много средств выделялось на развитие инфраструктуры, особенно электроэнергетики и ирригации, железных дорог. Массированное строительство привело, например, к росту производства цемента с 800 тысяч тонн в 1923 году до 1,8 миллиона тонн в 1929 году. В два раза выросла выработка электроэнергии на душу населения. К 1930 году стало активным сальдо внешней торговли. Все эти позитивные изменения сопровождались ростом государственных расходов, не всегда целевых и эффективных.

К реформе в аграрном секторе диктатура не приступала вовсе.

В декабре 1925 года Примо де Ривера объявил о формировании в стране гражданского правительства, правда, с собою во главе. Начинать пришлось с непопулярных мер: повышения налогов и эмиссии ценных бумаг, призванных покрыть расходы на активную государственную инвестиционную политику. Стало расти недовольство в рабочих центрах. В августе 1926 года в Испании был издан «Кодекс труда», объединивший рабочих и предпринимателей в общенациональные корпорации (пример итальянского фашизма просматривался здесь довольно четко). Создавались смешанные комиссии для разрешения трудовых споров.

Какова же была политика основных политических сил Испании в годы диктатуры?

ВСТ и ИСРП первоначально относились к Примо де Ривере лояльно, а в октябре 1924 года популярный лидер левого крыла социалистов Ларго Кабальеро даже вошел в созданный при диктаторе Государственный совет в качестве официального представителя рабочего класса.

НКТ, находясь в подполье, подвергалась серьезным репрессиям и переживала период идейного разброда. Ее ряды таяли: с 1 миллиона в 1920 году до 250 тысяч в 1923 году.

КПИ также была запрещена и к 1925 году скатилась на левосектантские позиции, когда к руководству партией пришла группа Хосе Бульехоса.

Консерваторы, либералы и республиканцы в первые годы диктатуры были крайне пассивны.

Ведущую роль в оппозиционной борьбе взяла на себя Каталония, а именно — партия «Каталонское государство», основанная в 1922 году полковником Масиа и загнанная диктатурой в эмиграцию во Францию. В ноябре 1924 года Масиа попытался перейти франко-испанскую границу во главе небольшого отряда, но в результате предательства его силы были без труда обезврежены полицией.

С 1926 года в оппозицию к Примо де Ривере переходит часть армии. Офицеры артиллерии протестовали против введенного диктатором права короля повышать в званиях в зависимости от заслуг, а не от выслуги лет (была сильна боязнь фаворитизма). Произошли вооруженные беспорядки в гарнизонах Мадрида, Сеговии и Памплоны. В ноябре 1926 года опять попытался перейти франко-испанскую границу неутомимый Масиа и опять его отряд был рассеян, а полковник оказался в тюрьме.