* * *

Шум затих, депутаты разошлись, а Геннадий Воинов все еще задумчиво прохаживался по холлу. Сразу после доклада к нему подсел Сашка Егоров:

– Ну, как тебе докладик Гордеевой? Какой потенциал, а?..

– К чему ты это, Саш? – Геннадий поморщился. – Давай выкладывай. Все твои заходы знаю…

– Да так… Беспокоит меня, знаешь ли, наша молодежь. Боюсь, упустим их, Ген. Гордееву ту же…

– Не преувеличивай! – отмахнулся Воинов. – Что они могут, эти молодые, кроме болтовни? Тем более – Гордеева? Пусть себе чирикает! Надо же поддерживать в стране видимость демократии…

Сказал, а теперь вот – сам себе не верил. «Не убедительно, Генка. Совсем не убедительно. Сам же понимаешь: бдительность – она никому еще не мешала…»

Воинов наконец вышел на улицу, все так же задумчиво сел в машину. Автомобиль только подъезжал к Белому дому, а Геннадий уже звонил своему старинному приятелю:

– Ваня, Ванечка, приветствую тебя, старый друг! Как Леночка?.. Хорошо? Ну, добро, добро… Слушай, спроси ребятишек своих, что там есть на Гордееву, а? Не обременит тебя, Вань? По старой дружбе…

* * *

Не так уж он был уверен, что Мария согласится встретиться. Василий блефовал и не мог дать гарантии, что она этого не замечает. Она больше чем нравилась ему – что-то тут было другое. Сильное, почти фатальное, и именно поэтому она оказалась единственной женщиной, рядом с которой он не чувствовал себя по-настоящему раскованным.

Сейчас он прячется за шутками. Очаровывает внезапностью. Но надолго ли его хватит? Мысль, что при первой же встрече он взял слишком высокую планку и теперь не знает, как приблизиться к Марии, не давала покоя.

Василий заехал в «пивняк» рядом с Останкино. Нашел зал с телевизором. Быстро пробежался по федеральным каналам. На одном увидел теперь уже хорошо знакомую фигуру с трогательными ключицами. Мария привычно расположилась в кресле напротив ведущего аналитических программ.

– Здравствуйте, уважаемые телезрители, – заполнило экран лицо ведущего. – В эфире передача «Разговор на актуальную тему». Нашу гостью даже не нужно представлять. Самая стильная и решительная дама в политике!

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – сдержанно улыбнулась она.

– Сегодня вы привели в шок ортодоксов в парламенте, представив доклад на тему безопасности в России. Согласитесь: тема для женщины не очень привычная. Вы уверены, что вам будет легче заниматься не детскими пособиями, например, а вопросами безопасности страны? Все-таки мужчины в этой проблематике… м-м-м… плавают… как бы это так выразиться… более свободно. Во всяком случае, мне так кажется.

– Согласна, что исторически мужчины лучше разбираются в вопросах военной безопасности. Но! Во-первых, это дело наживное, а во-вторых, модель безопасности в России никогда не включала в себя человеческую безопасность, то есть защиту жизни каждого. – Мария профессионально шла в нужном ей направлении, не сбиваясь на попытки самозащиты от колкостей. – В России жизнь человека – пыль, летящая из-под колес чего угодно, но всегда большого, государственного. Женщина нужна в политике, чтобы сильные мира сего обратили наконец свой взор на главное право родившегося человека – жизнь. Причем Жизнь с большой буквы, а не существование.

– Звучит жестко. – Ведущий заинтересованно разглядывал гостью, и Василия это неприятно задело. – Но в ответ я могу выдвинуть тоже достаточно жесткую альтернативу. Вспомните одиннадцатое сентября в Америке, террористические акты в Израиле. Что делать, если, по вашей модели, нужно бороться за каждую жизнь заложника?

– Вести переговоры.

– Но те же израильтяне выступают против переговоров! – Сергей Сергеевич бросил в зал расхожий аргумент.

– То, что вы сказали сейчас, – навязанная масс-медиа чушь! Не знаю, кто первым ее придумал. А между тем по сей день за каждого своего заложника израильтяне ведут торг, исчисляемый в сотнях содержащихся в тюрьмах преступников. Хотя бы в двадцать первом веке пора освободиться от варварской привычки не считать жертвы! Мы с вами и все, кто нас слушает, – не проценты, а живые люди. – Она повысила голос. – Надо помнить всегда: простой человек не несет никакой ответственности за наши политические разборки! Все может случиться, но бороться за каждую жизнь нужно!

У Василия никогда не было времени разобраться в политике. Да и желания, в общем-то, тоже. Он знал в лицо десяток известных политических персонажей, весьма условно представляя себе их взгляды, и как-то обходился этим. Сейчас, удивляясь себе, он жадно впитывал каждое ее слово.

– Итак, – ведущий приступил к заключительной части, – во время передачи шел интерактивный опрос. Нам позвонили тридцать тысяч телезрителей. Семьдесят процентов выступили против ведения переговоров с террористами. Ваши комментарии?

– Все мы «против», пока нас не коснется, – вздернула худые плечи Мария. – Я рада, что хотя бы тридцать процентов меня поддержали.

– Дай бог, чтобы и не коснулось. – Сергей Сергеевич снял маску вынужденного противника. – Спасибо вам за очень интересную беседу! До скорой встречи, дорогие телезрители, оставайтесь с нами…

Передача окончилась, а Василий продолжал сидеть за столом. Прикурил очередную сигарету…

– Понимаю, брат, – раздался охрипший голос.

Василий оглянулся. За соседним столом, придерживая рукой клонящуюся книзу голову, восседал местный пропойца.

– Простите?

– Тетка, гврю, классная, – оживился мужчина. – У-у-увжаю… Гврит, канешна, не ясно, но классная. Только штош она с голой шеей, а? Зимой? Холодно… согреть надо…

Незнакомец иссяк. Его лоб глухо стукнулся о столешницу. Спохватившись, Василий быстро расплатился, взял пальто и выбежал на улицу.

* * *

В парке с позабытыми строениями полуразрушенной дворянской усадьбы было не по-московски тихо. Справа, сквозь череду голых стволов, виднелся большой пруд с островками земли. Выстроившиеся в аллею липы уводили далеко в гору и непостижимым образом создавали непроницаемое укрытие. Не верилось, что всего лишь в двухстах метрах отсюда – огромный мегаполис. Что совсем близко бурлит вечерняя московская жизнь, стремительная и немножечко сумасшедшая.

– Здесь все по-другому. – Он заговорил первым. – Эти липы столько всего видели… И какой-то очень странный свет. Заметили? Освещение – не городское. И тишина – другая. Тарковщина, словом…

Мария задумчиво шла рядом с ним. Бесконечный ряд стоящих в снегу деревьев завораживал. Действительно, «тарковщина». Она с удовольствием гуляла бы молча, но Василий смотрел на нее выжидающе. С трудом пробормотала, идя навстречу его ребяческому желанию услышать похвалу:

– Угу, мне нравится…

– Да, кстати, я посмотрел ваш эфир… И просто горжусь тем, что я – ваш современник! Вообще – живу с вами в одной эпохе…

– Ну хватит издеваться…