class="p1">Кормлю его и собираюсь готовить ужин, но меня отвлекает телефонный звонок. Это Максим. Неужели что-то случилось?

— Алло — беру трубку.

— Марин, извини, что отвлекаю, но у Каримова воспалился шов и припух. Намокла повязка.

Неужели. Только этого не хватало ему до полного счастья.

— В общем, мы шов обработали. Я думаю дать ему противовоспалительное, и если пойдёт аллергия, антигистаминное или сразу антигистаминную? Как думаешь?

— Не надо ничего ему давать, я приеду сейчас.

— Зачем? Он так-то себя нормально чувствует.

Нормально?! С воспалившимся швом?

— Максим я несу ответственность за его лечение. Пока ничего не давать. Я приеду, хочу попробовать мазь, но нужно контролировать и это буду делать я, хорошо.

— Как хочешь — удивляется.

— Ладно, скоро буду — кладу трубку.

Бегом переодеваюсь и вызываю такси. Только бы всё благополучно прошло и у меня всё получилось. Получилось тебя вылечить и поставить на ноги Руслан.

По пути заезжаю в аптеку и покупаю мазь для Руслана, только бы помогла.

Наспех переодевшись, спускаюсь к Руслану в палату. Из-под двери темно. Тихонько открываю дверь. В палате темно, может, он спит?

— Ты спишь? — спрашиваю тихо.

— Нет, я тебя ждал — отвечает мне.

Чем поражает меня, становится не по себе. Я ведь ушла и не помогла ему, хотя обещала. А он ждал…

— Прости меня — мне так неудобно становится — я не хотела тебя будить, когда вернулась — пытаюсь хоть как-то оправдаться перед ним и присаживаюсь на край кровати.

В темноте вижу очертания его фигуры, и его глаза отчего-то блестят в темноте.

— Ничего, я рад, что ты пришла — он берёт меня за руку.

От его слов так тепло на душе становиться. Оказывается, мне его очень не хватало за эти несколько часов.

— Я тоже рада, видеть тебя — отчего-то признаюсь, ему и тихонько сжимаю его пальцы в ладони.

Отблеск от фонаря падает ему на лицо, и я замечаю, как он расцветает в улыбке. Это завораживает, он улыбается открыто и доверчиво. Он такой уязвимо открытый сейчас, аж, в груди щемить начинает от этого.

Глава 14

Марина.

— Как ты себя чувствуешь? — переживаю очень за него.

— Уже лучше — сказал тихо, но его глаза блестели в свете фонаря, словно он волнуется.

Наверное, он переживает из-за шва.

— Мне сказали, что у тебя воспалился шов, мне надо посмотреть, что с ним.

— Ты из-за этого вернулась? — говорит хрипло.

— Конечно я же переживаю за тебя.

— Извини, что сорвал из дома — он отпускает мою руку — уже обработали — говорит холодно.

Что это с ним?

— Я знаю, но я хотела попробовать мазь, чтобы остановить воспаление — хочу объяснить ему.

— Хочешь на мне опыты провести — усмехается, но тут же морщится от боли.

— Руслан — кладу руку ему на плечо — я не собираюсь проводить опыты, я хочу помочь.

— Конечно я же твой первый пациент. Боишься, облажаться?

Да что с ним такое?

— Нет, не боюсь! И к твоему сведению ты не первый мой пациент! За место я не держусь — вспоминаю про Петра Семёновича и Дарью, аж противно становится — я просто хотела помочь тебе, но если ты против, ради Бога — поднимаюсь с кровати — я и пальцем к тебе не прикоснусь — иду на выход из палаты. Да сколько можно всем издеваться надо мною сегодня! Я тоже человек не железный! Облажаться. Да я очень боюсь последствий, вдруг у него начнётся аллергия на эту мазь, но попробовать стоило и ему бы легче стало. Обидно за такое отношение, чувствую, что слёзы подкатывают, и не хочу, чтобы он это почувствовал, поэтому спешу выйти из палаты, тянусь к ручке двери.

— Марин, прости — слышу его хриплый голос, и ноги словно к полу прирастают.

Слышу, как скрипит его кровать, а потом он сдавленно стонет. Он что повернулся?

Оборачиваюсь. Руслан и правда лежит на спине, зажмурившись.

Включаю свет, он бьёт по глазам, но через несколько секунд, глаза привыкают, и я вижу всё.

— Руслан — подхожу к нему — зачем ты повернулся, тебе же нельзя пока — прикасаюсь к его плечу — давай обратно — хочу помочь ему повернуться.

Но он и не собирается поворачиваться, пристально смотрит в глаза.

— Я не хотел тебя обидеть — его глаза поблёскивают, он волнуется? — Просто…

Просто ты переживаешь…

— Ничего — пытаюсь его успокоить — переживу — натягиваю улыбку.

— Нет, правда, прости, я не должен был…

— Прощу, если повернёшься на бок — надо же его как-то заставить.

— Марин — он хмурится.

— Так пациент номер один, быстро на бок — моё терпение уже лопается.

Он недовольно поджал губы, и повернулся на бок, не говоря ни слова, только поморщился от боли.

Хорошо, хоть что-то.

Вспомнила, что нужно обработать руки, и пошла к раковине.

— Уже уходишь? — доносится в спину.

— Да, я же боюсь облажаться, поэтому ничего делать не буду — не могу удержаться от колкости и открываю кран. Мою руки тщательно, и обрабатываю антисептиком.

Когда подхожу к кровати, Руслан растерянно смотрит на меня.

— Давай посмотрим, что там у тебя?

Он выдыхает с облегчением и стягивает одеяло со спины.

Наклоняюсь над ним. Повязка сухая, слава Богу. Отклеиваю один край повязки и отгибаю.

Кожа вокруг шва немного припухшая и красная, возможно послеоперационный отёк, и он пройдёт сам по себе. Решаюсь прощупать и тихонько прикасаюсь к не повреждённой коже. Она показалась мне горячей, это плохо.

— Тебе температуру мерили? — спрашиваю.

— Нет — отвечает тихо.

Да уж, вот как его здесь одного оставишь?

Поднимаюсь и присаживаюсь рядом с ним.

Он взволнованно смотрит на меня.

— Сам шов сухой, это хорошо, но кожа вокруг воспалена. Это может пройти само, но она горячая, значит есть воспаление.

— И что делать? — спрашивает растеряно.

— Я хотела попробовать мазь, она гипоаллергенная и противовоспалительная, но на всякий случай лучше выпить антигистаминные, вдруг, что-то пойдёт не так — очень боюсь этого.

Ведь главный девиз врача — не навреди. А вдруг всё же пойдёт аллергия.

Руслан тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Ему тоже страшно, наверное.

— Но можно и пока подождать, хотя у тебя и так повышены показатели СОЭ в крови, то есть возможно начинается воспаление и нужно что-то сделать с ним как-то купировать.

— Марин, делай, как считаешь нужным — сказал очень хрипло — а меня обжало волной паники, ведь он сейчас доверил свою жизнь мне фактически, а если и правда пойдут последствия