– Я ещё не дала полного согласия, – сказала я, сражаясь с мокрыми завязками и стаскивая с себя противный спасательный жилет.

Она молча посмотрела на меня, и я увидела, что её глаза затуманены слезами.

– О, всё нормально, я обещаю помочь тебе, но это неправильно, ты это понимаешь? – сказала я, затаскивая лодку в углубление в песке и заваливая её комьями морских водорослей. Я села на корточки рядом с ней, сняв шлем и зачерпывая им песок, чтобы замаскировать каяк.

– Блестяще, – сказала она, повторяя за мной. – Это мой единственный шанс увидеть маму, рассказать ей о том, что происходит… И я знаю, мне нужен именно такой человек, как ты.

– А почему не Нед? – спросила я, вспоминая, как они беспечно сидели на стене, не боясь свалиться вниз.

– Нед? – Она засмеялась. – При чём здесь Нед?

– Ни при чём, – сказала я, позволив крохотной искорке надежды промелькнуть в душе. Искорке, говорящей о том, что не только она что-то значит для меня, но и я что-то значу для неё. – Просто я так подумала.

– Нет больше ни единой души, кому я могу доверять и кто способен на такое. – Она чуть было не пронзила меня взглядом своих почти чёрных глаз. Крохотная искорка надежды разгорелась мощным пламенем. – Ты можешь себе представить, что Сара-Джейн пошла бы на это?

Я подумала, что Сара-Джейн, окажись она моём месте, беспомощно сидела бы на песке и жаловалась, требуя внимания. Потом перед моим мысленным взором предстала я, моё сильное и молчаливое «я», шествующее рядом с Софией, направляющее её, придающее здравомыслие её миссии. Героическое «я».

– Нет, не представляю.

– Вот именно.

Вероятно, мы потратили минут десять на то, чтобы спрятать лодку. Закончив, мы завалили развороченный песок кучей камней и водорослей, наблюдая, как внезапный порыв ветра, подувшего с моря, и дождь уничтожают наши следы.

– Блестяще, – сказала София, отбрасывая в сторону косу, с которой капала вода. – Теперь в путь.

– У тебя есть план? – спросила я, шагая следом за ней по камням.

– Нам нужно добраться до мамы прежде, чем Пинхед найдёт нас. Думаю, нам сюда, – сказала она.

«Это не совсем план», – подумала я, но не произнесла вслух, поскольку мы пробирались по валунам, а потом через три бухточки, спрятавшиеся под утёсами.

Скоро нас окутал туман, которого не было на море, и я едва могла различить свою руку у самого лица.

– Сколько нам нужно пройти? – задыхаясь, спросила я. – Это краткосрочный или долгосрочный побег?

София не ответила, но, слыша её шаги на песке передо мной, я шла следом к следующей песчаной бухте.

– София? – позвала я.

Мне стало тревожно. Я не знала, хочется мне увидеть рыскающий над морем в поисках нас вертолёт береговой охраны или нет. Отчасти это зависело от того, что собиралась делать София. Мне хотелось стать героиней, но как мы будем, например, есть или пить?

Цветы для Софии

Спотыкаясь, мы шли ещё час или около того, до тех пор пока не закончилась прибрежная тропа и мы не вышли на берег. На море как раз появился оранжевый катер, и скоро к нему присоединился вертолёт. Мы спрятались под грудой сетей и ждали, пока они не исчезнут, а потом двинулись дальше.

В романе «Свидание в Вест-Пойнте» доктор Табита Кросс прошла сорок три километра по скалам, прежде чем прищучить злобную мачеху. Правда, в отличие от меня Табита Кросс была одетой и обутой. У меня же болела нога, и я задыхалась.

Кроме того, у неё были кое-какие мысли насчёт того, куда она шла.

Мимо нас прошла супружеская пара с собакой, и мы упали на камни в своих гидрокостюмах, как будто просто устали плавать. Я была ужасно голодна, после завтрака прошло уже очень много времени, и, если бы кто-нибудь предложил мне одну из папиных домашних сосисок, я, возможно, даже подумала, не съесть ли мне её.

От Брима до того места, где мы теперь находились, мы прошли, наверное, километров десять.

Я испытывала искушение подойти к супружеской паре и попросить у них разрешения воспользоваться их мобильным телефоном, но, взглянув на Софию, я пала духом. Та выглядела по-настоящему решительной. Также мне показалось, что она вот-вот расплачется.

– София, – ласково проговорила я, – что именно мы делаем?

Она промолчала, поскольку по пляжу, не торопясь, брела группа пеших туристов, бросавших в море камешки.

– Мы собираемся найти маму.

– А где она?

Она сидела молча, раскидывая камни по всему пляжу.

– Я думаю… Я точно не знаю.

Я никогда не была мастером свистеть сквозь зубы, но у меня получилось довольно громко, и один из туристов резко обернулся, случайно бросив камень в своего друга.

– Итак, с чего мы начнём? Почему бы тебе не рассказать мне о ней? Чем она занимается?

– Она певица…

– Может быть, я слышала о ней?

– Сомневаюсь. Чаще всего она выступает в других странах, вот почему её никогда здесь не бывает. На самом деле я знаю, что она сейчас в стране только потому, что по дороге сюда мисс Вессон и Пинхед говорили о ней. А я подслушала. Но это не имеет значения. Главное, что Пинхед знает, где она, значит, если мы попадём к нему в офис, то мы узнаем, где именно она даёт концерты. И тогда сможем добраться до неё первыми.

– Разве ты не можешь написать ей письмо по электронке или что-то в этом роде?

София покачала головой.

– У меня нет её электронного адреса, Пинхед никогда не давал мне его, и он старается отправлять меня в школы, расположенные в удалённых уголках страны, где барахлит интернет. Вот почему он послал меня в Брим-Лодж. С глаз долой и без всякой связи. Он только и думает, чтобы убрать меня с пути.

Я подумала, что в наши дни интернет есть повсюду, если, конечно, не считать нашего дома, но, вытащив водоросль, застрявшую у меня между пальцами ног, я попыталась представить, как бы я чувствовала себя, если бы была разлучена с мамой. Как бы я чувствовала себя, если бы кто-то захотел присвоить все её деньги, и я знала бы об этом, а она – нет.

– Если бы он хотел обмануть её, разве он не сделал бы это подальше отсюда, на Каймановых островах или ещё где-нибудь?

София нарисовала на песке сердце.

– У него здесь закадычные друзья. Здесь он на своей территории.

– О, – только и сказала я.

Об этом мире я знала только то, что прочла в книгах. Так что ещё непонятно, насколько