Раскопки периода среднего бронзового века (слой VIII) выявили незначительные остатки построек, гончарные изделия, а также склон горы, который использовали в качестве стены. И именно эта стена с северной стороны служила для иудейского храма периода «железо IIА», о котором мы будем говорить подробно.

Под храмовым полом были обнаружены обломки более древней керамики, что свидетельствует о проживании хананеян в этом месте в течение долгого времени. Вероятно, — вплоть до появления сынов Израиля, в частности колена Биньямина, которое, согласно книге Йеhошуа бин-Нуна (Иисус Навин), получило во владения город под названием Моца (Иис. Нав. 18:26).

Вместе с этим стоит уточнить, что топографическая граница между владениями племени Иуды и племени Биньямина проходит, насколько известно, чуть севернее Тель-Моцы.

Можно предположить, что название хананейского города было иным, а книга Йеhошуа зафиксировала иудейское название, означающее «выезд, начало пути, исходная точка». В Моцу ещё в конце IX века до н. э. свозили зерно из окрестных селений, сгружали в зернохранилища, которые были обнаружены рядом с иудейским храмом, о котором пришло время рассказать.

Фото Рами Юдовина: «Зернохранилища к востоку от храма»

В 2012 году в ходе археологических раскопок под руководством Ш. Киселевич, А. Эйрих, Х. Халяйлы и З. Гринута в секторе «В» (слой VI), относящемся к периоду «железо IIА» (IX век до н. э.), был обнаружен фундамент довольно значительного общественного здания, о котором было известно в ходе прежних изысканий (1993 г.). Как оказалось, это строение являлось частью храмового комплекса.

Фото Александра Зеликмана: «Развалины храма в Тель-Моце»

Сам храм, судя по найденной керамике в фундаменте и другим признакам, построен в середине IX века до н. э., и по всей вероятности, просуществовал до начала VI в. до н. э. Здание ориентировано по своей оси на западо-восток. Святилище подходит под описание библейского Храма Шломо (Соломона). Очевидно, что в то время существовал единый канон архитектурной стилистики культовых зданий не только в Иудее и Израиле, но и Сирии.

Комплекс был построен у склона вдоль восточно-западной оси и состоял из трёх частей: двора, портика и здания.

Поскольку весь комплекс был раскопан далеко не полностью, его точные размеры и план неизвестны.

Восточный главный и довольно широкий вход вёл из портика внутрь большого строения, которое исследовано лишь частично, но, даже судя по имеющимся данным, можно понять, что оно было поделено на несколько комнат.

Внутри зала вдоль северной и восточной стен были каменные скамейки, рядом с ними были поставлены пять полевых неотёсанных камней среднего размера, очевидно имеющих культовое значение. Возле входа в здание находился столб, от которого сохранилось массивное каменное основание.

В центре двора расположен квадратный жертвенник из необработанных полевых камней, из которых сохранились три кладки. К северу от алтаря находится почти прилегающая к нему яма, в которой были обнаружены обломки керамических изделий, большое количество костей, часть из которых обожжена, а часть носит следы разделки острым предметом.

Фото Александра Зеликмана: «Жертвенник и яма»

Стоит добавить, что все животные ритуально чистые, анализ костей, обнаруженных в святилище, показал, что они принадлежали коровам, козам, овцам и оленям, большинство из которых примерно трёхлетнего возраста. Удивительно, но эта традиция зафиксирована в книге Бытие: «Господь сказал ему: возьми Мне трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя» (Быт. 15:9). Согласно правилам жертвоприношения из Торы, алтарь Тель-Моцы, наряду с другими жертвенниками, в частности на горе Эйвал (XII–XI вв. до н. э.), свидетельствует о древности этой традиции.

Кроме костей в яме была найдена зола от всесожжения и изрядное количество керамики, вероятно культового происхождения. Вполне возможно, яма — это в том числе прототип генизы, места захоронения вышедших из употребления священных предметов.

Большое количество осколков глиняной посуды и культовых сосудов было найдено сложенными в груду чуть поодаль от ямы. Трудно сказать, как часто выгребали содержимое ямы и что делали дальше с костями жертвенных животных.

Среди культовых сосудов были найдены обломки стоек, украшенных консолями и растительными мотивами, в частности «висящими лепестками». А также чаши, подвески с изображением плода гранат и крайне любопытное — зооморфные глиняные фигурки, одна из которых очень интересная — натуралистическое изображение лошади.

Фотография Клары Амит. Управления Древностей Израиля: «Глиняная фигурка коня»

Очевидно, на коне также был вылеплен всадник, об этом свидетельствуют обломки ступней, а также явно прочерченные ремни, надеваемые на голову лошади; животное показано с раздутыми ноздрями и открытым ртом, как будто ваятель хотел изобразить скачущую лошадь.

Фотография Клары Амит. Управления Древностей Израиля: «Глиняная фигурка коня»

Другая фигурка поменьше и выполнена не так тщательно и умело — изображение напоминает осла, мула или лошадь.

Был найден обломок постамента, на котором отчётливо видны львиные лапы и приподнятый хвост. Вероятно, было два льва, которые присоединялись к некому культовому предмету с двух сторон. На древнем Востоке, особенно на севере Сирии, подобный мотив был широко распространён.

Потрясающая находка — две антропоморфные статуэтки маленьких, но очень выразительных голов. Трудно сказать, художник вылепил из глины тела, бюсты или только головы с шеей? Хотя, на мой взгляд, следы некого облома присутствуют.

Фотография Клары Амит. Управления Древностей Израиля: «Две глиняные головы»

Вполне вероятно, головы были отбиты специально или отломались случайным образом.

Мы можем вполне отчётливо увидеть на статуэтках длинные кудрявые волосы, покрытые круглой шапкой, напоминающей обруч или корону. Возможно, на головы устанавливали какой-то предмет, поэтому шапка плоская с выпуклой каймой.

Глаза преувеличенно большие, выпуклые. Можно предположить, что в специально проделанные отверстия священники вставляли драгоценные камни.

Художник показал мужской образ, продемонстрировав отверстия в нижней части лица, символизирующие бороду. На второй статуэтке нет такой символики, но всё же это вряд ли женский образ, в нижней части челюстей и подбородка довольно явно просматривается выпуклость, напоминающая бороду.

Заповедь Торы «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им…» (Исх. 20:4) говорит о том, что запрет делать изображения, будь то антропоморфные или зооморфные, появился позже, в разгар религиозных реформ и борьбы с языческими элементами, чтобы полностью порвать явно прослеживаемую связь с ханаанскими культами.

Можно (с осторожностью) предположить, что деятельность храма в Моце была