строения, и там отдыхал какое-то время. А когда оклемался, вернулся к машине и помчался искать пятьсот первую часть.

* * *

Длинный коридор с красной ковровой дорожкой и креслами вдоль стены. Туда-сюда бегают люди в чистой, выглаженной форме. Большинство — мужчины, но иногда мелькает и обтянутая юбкой женская попка. А я развалился в кресле, усталый, в помятом и порезанном в нескольких местах кителе. Секретарша генерала Юрьевского велели ждать снаружи, ну я и ждал — ждал уже около часа, пока меня примут.

Пятьсот первая часть, как оказалось, располагалась недалеко от Гордеевска. Мы проезжали её по пути в учебный центр, но я тогда не знал, что здесь находится. А теперь мне пришлось переться сюда более сотни вёрст, чтобы отдать генералу злосчастный конверт или, возможно, наоборот, счастливый, поскольку информация в нём могла спасти сорок с лишним человек, запертых в бункере сто пятьдесят пятого форта.

Из дверей вышли три офицера, и я снова заглянул в приёмную. За письменным столом сидела дама лет двадцати пяти с ярко накрашенными губами и ресницами, что совсем не шло к её строгому военному кителю с лейтенантскими погонами.

— Ну, так что, мне долго ещё ждать? — спросил я, пожалуй, слишком бесцеремонно. — Дело у меня важное, я бы сказал, дело жизни и смерти.

— Минуточку, — девица удостоила меня надменным взглядом и сняла трубку одного из телефонов: — К вам Озёров, господин генерал-лейтенант… Да, поняла, — она положила трубку. — Проходите, рядовой, генерал-лейтенант ждёт вас.

Я зашёл в высокие двери. Паркетный пол просторного помещения блестел, на стене висел портрета императора, по углам пестрели влаги. В центре за длинным столом с приставкой для совещаний восседал широкоплечий бугай с седеющими усами, короткой стрижкой и тонкими, словно выщипанными, бровями. От Юрьевского исходили мощные вибрации силы, и тем не менее он торчал здесь, в штабе, а не бился с тёмными на границе. Впрочем, генеральские дела тоже требуют времени.

Юрьевский смерил меня ничего не выражающим равнодушным взором. Он знал, что перед ним — враг. И я знал, что передо мной — враг. Вот только он вряд ли догадывался о том, что знаю я.

— Здравия желаю, господин генерал-лейтенант, — я приложил пальцы к сдвинутому набок, испачканному землёй кепи. — Курсант Озёров прибыл со срочным донесением от подполковника Пыжова, коменданта форта номер сто пятьдесят пять.

— Вольно, — отрывистым басом произнёс Юрьевский. — Давайте ваше донесение.

Я подошёл к столу, протянул конверт и вернулся на прежнее место. Генерал разрезал бумагу перочинным ножиком, извлёк письмо и пробежал глазами.

— Оно на имя полковника Дубровицкого, — проговорил Юрьевский.

— Так точно. Донесение предназначалось полковнику Дубровицкому, но в форте девяносто девять сейчас только тёмные. Полковой штаб уничтожен. Остатки гарнизона форта сто пятьдесят пять прячутся в бункере, у нас много раненых и отравленных. Соседние форты эвакуировались. Подполковнику Пыжову позавчера был дан приказ держать оборону, но за сутки ситуация кардинально изменилась. Подполковник просит эвакуацию.

— А вы тоже из сто пятьдесят пятого?

— Так точно.

— Хм. Гарнизон или штрафная рота?

— Штрафная рота. На днях освобождён по решению суда. Я — курсант.

— Ах вон оно что. Курсант, значит, — генерал Юрьевский усиленно делал вид, будто знать меня не знает. — Как обстановка в секторе?

— Много тёмных. Появляются существа второй стадии. В форте девяносто девять мне встретился принцепс и был уничтожен.

— Кем уничтожен?

— Мной, разумеется.

— Хм. Вами… Какой ранг, курсант?

— Старший мастер третьей ступени.

— Понятно всё с вами. А за что наказание отбывали?

Да он никак издевается. Сам же приказал меня в штрафбат отправить, а теперь расспрашивает.

— Драка с офицером.

— А вот это плохо. Озёров… знакомая фамилия как будто бы. Откуда сами?

— Первосибирск.

Генерал опять погрузился в чтение письма, затем пододвинул к себе карту, занимавшую треть стола, и стал что-то там выискивать.

— Ладно, Озёров, я вот что скажу. Форт ваш надо, конечно, эвакуировать, только нет у меня людей, чтобы вас сопровождать. Сколько продержитесь?

— Еда закончится через две недели, господин генерал-лейтенант. Но есть риск, что твари прорвутся в бункер раньше.

— Сколько старших мастеров?

— Четверо, включая меня. Мы можем сами попытаться выйти. По дороге я проехал без серьёзных проблем. Там двадцать вёрст надо выдержать, дальше спокойнее.

— Добро. Передайте вашему коменданту, чтоб выводил людей и следовал в форт восемьдесят восемь.

— Господин генерал-лейтенант, прошу отдать приказ в письменном виде. А так же указать, что сопровождать гарнизон поручено мне, курсанту Алексею Озёрову. В двух экземплярах, пожалуйста. Один для меня, другой для подполковника.

— Это ещё зачем? — удивился Юрьевский.

— На всякий случай. Чтобы вопросов не возникло ни ко мне, ни к подполковнику Пыжову.

Зная, сколь коварен этот тип, я посчитал, что документ с личной подписью в данном случае просто необходима. Если меня захотят опять отправить в штрафбат, то будут искать любую зацепку.

Я думал, генерал откажет, но он взял из пачки лист бумаги, начеркал размашисто несколько предложений, затем написал то же самое на втором листе. Поставил подписи и печати. Я прочитал приказ и, убедившись, что там всё правильно, приложил пальцы к козырьку:

— Благодарю, господин генерал-лейтенант. Разрешите идти.

Секунды две генерал не отвечал ничего. Мы стояли, сцепившись взглядами, и мне показалось, что Юрьевский всё понял, поскольку лицо его как будто даже помрачнело.

— Вольно. Можете идти, — резко ответил он.

Я направился к двери, как вдруг генерал окликнул меня:

— Курсант, стойте. Мне сейчас тоже надо в восемьдесят восьмой форт. Вы же на машине, верно? Подбросите?

Я обернулся, и мы снова сцепились взглядами. Значит, он действительно всё понял или просто захотел расправиться со мной собственными руками. Ну что ж, тем лучше. Быстрее закроем этот вопрос.

— Разумеется. Подожду вас в коридоре.

Глава 5

Я сел за руль «Носорога», завёл мотор, генерал с кожаным чемоданчиком в руках забрался на соседнее сиденье. Что задумал этот человек? Собственноручно убить меня? Пусть попытается, вряд ли у него что-то получится.

— В восемьдесят восьмой форт, значит? — уточнил я. — Часа полтора до него трястись.

— Знаю. А что поделать? Моё авто в ремонте, а ждать замену нет возможности, — проговорил Юрьевский.

Мы долго ехали молча. Мне приходилось следить за дорогой и одновременно за генералом. Я всё