– В протоколе задержания это отразили?

– Так точно! Протокол оформили по всем правилам, в присутствии понятых.

– Везите задержанного в изолятор временного содержания. Займемся им, когда протрезвеет от дурмана.

…Филонов «протрезвел» на вторые сутки. Первый его допрос, проведенный следователем Лимакиным, оказался безрезультатным. Мающийся от наркотической ломки Денис стал пороть такую несуразицу, что пришлось назначить психиатрическую экспертизу.

Шиферова тоже не порадовала следователя новизной показаний. Вызванная повесткой Клава явилась на допрос в белоснежном отутюженном костюме, искусно накрашенная и благоухающая дорогими духами. Первым делом она попросила разрешения закурить. Стряхивая ухоженным пальцем пепел с коричневой тонкой сигареты «Море» в придвинутую к ней Лимакиным пепельницу, голубоглазая красавица изображала оскорбленную подозрением невинность. Ни о причастности к краже, ни о последствиях преступления она «даже слушать не хотела». Когда Лимакин спросил о купании в пруду, ответила, что незнакомые ребята попутно «подбросили» ее из райцентра в Веселую Гриву и по дороге «накачали» коньяком. Вопросу: «Почему сказала Евлампию Огонькову, будто отмечала свой день рождения с друзьями?» откровенно удивилась: «А что, по-вашему, я могла сказать старику? Что отмечала последнюю пятницу на той неделе со случайными проходимцами?» Артема Лупова Клава назвала сексуальным гангстером и трепачом, который может наговорить что угодно, если женщина откажет ему в постельной услуге. Денис Филонов, по ее мнению, родился питекантропом и с годами ни капельки не умнеет. Наоборот, подсев на героиновую иглу, Фазан превратился в форменную обезьяну. Из-за назойливых хамских приставаний этого орангутанга Шиферовой пришлось даже уволиться из «Русалочки», хотя Сидоренко уговаривал ее остаться. О том, какая причина заставила умного Николая Григорьевича держать Филонова в охранниках кафе и что за разборка произошла между ними, Клава не имела «ни малейшего представления». В конце концов Лимакин был вынужден прекратить бесплодный допрос и взять у Клавы подписку о невыезде. Из кабинета следователя Шиферова ушла с таким видом, словно ее оскорбили до глубины души.

Расследование сдвинулось с мертвой точки, когда появилась возможность допросить самого Сидоренко. Рана его, к счастью, оказалась не смертельной. Свинцовая пуля от мелкокалиберного патрона, повредив левую ключицу, застряла в теле, не коснувшись жизненно важных органов и позвоночника. Удрученный случившимся владелец «Русалочки» при официальном допросе был искренен до конца. Следом за Сидоренко прижатая фактами Шиферова тоже стала давать правдивые показания. После заключения психиатров о вменяемости заговорил и симулянт Филонов, выведенный врачами из наркотического транса.

Через неделю после основательных допросов всех соучастников преступления Лимакин положил на прокурорский стол пухлый скоросшиватель с материалами расследования для утверждения обвинительного заключения. Изучая уголовное дело, Антон Бирюков с горечью размышлял, к каким серьезным последствиям привело легкомыслие склонной к авантюризму молодой женщины.

Из «Русалочки» Шиферова уволилась вовсе не из-за хамских приставаний Филонова. Денис безудержно увлекался алкоголем и наркотиками. Женщины для него были делом десятым. Соблазнил Клаву бесконтрольно поработать в сельмаге директор торгового предприятия райпо, у которого хронически не хватало продавцов. Сидоренко, узнав о намерении Шиферовой уволиться, попросил ее поработать в кафе хотя бы несколько дней, пока подыщется замена. Клава не стала работать ни дня. Вдохновленная удачей, когда при уходе из «Электротоваров» безнаказанно унесла пятьдесят тысяч рублей, в «Русалочке» она «приватизировала» десять тысяч. Сидоренко не был связан с Клавой амурными делами, как Артем Лупов, и потребовал немедленно вернуть украденную сумму. Шиферова отшутилась, мол, когда от многого берут немножко, это не кража, а просто дележка. Николай Григорьевич не оценил шутки и пристращал мошенницу судом, хотя, будучи неглупым, понимал, что написанное от руки «Трудовое соглашение» с Шиферовой судьи посчитают филькиной грамотой. Изворотливая Клава тоже не страдала слабоумием и помахала Николаю Григорьевичу ручкой. Оскорбленный наглым поведением наемной сотрудницы владелец кафе из принципа стал искать другие способы возврата денег. С этой целью он обратился к Филонову:

– Денис, за что ты берешь у меня деньги?

– За охрану кофеварни, – ответил Филонов.

– Плохо, друг, охраняешь. Шиферова шутя унесла из кассы десять тысяч.

– Шеф, касса – не моя проблема. Я берегу кафешку от наружных воров да от рэкета. И вообще, на кой хэ ты допустил к кассе нечистоплотную на руку телку?

– Кого допускать – это тоже не твоя проблема. Скажи прямо, у тебя есть на примете надежный «качок», который без применения физической силы сумеет заставить Шиферову вернуть украденное?

– Таких качков, шеф, в природе не существует. Давай я сам сыму с Клавы стружку, и она без звука притащит стибренные бабки.

– Ты много дров наломаешь.

– А как без этого?…

– Надо уладить вопрос по-мирному.

– Тогда давай побазарим с ней вместе. Если круто на рога полезу, одернешь.

– Такой вариант более подходящ…

В Веселую Гриву отправились в джипе Филонова. Увидев нахмуренного Сидоренко и набычившуюся красную физиономию Дениса, Шиферова мигом сообразила, что встреча с незваными гостями ничего доброго ей не сулит. Однако вместо огорчения радостно воскликнула:

– Ребята, вы прямо кстати! У меня сегодня день рождения, а обмыть такую дату в глухомани не с кем. Предлагаю взять шампанское и устроить пикник на лужайке.

– Шампанское – моча. Лучше возьми коньяк, – сразу ухватился за возможность выпить Филонов.

– Мы не поздравлять тебя приехали, – сухо сказал Сидоренко.

– Ну, Николай Григорьевич, – с упреком проговорила Клава, – разве мы нелюди какие? Угощение – за мой счет, а должок через неделю верну вам с процентами.

Филонов расплылся в улыбке:

– Видал, шеф, как клево получается. И стружку сымать не надо. Клава по-мирному согласна вернуть стибренное. Поехали на пикник, погуляем на халяву за день рождения. – И подмигнул Шиферовой. – Ты белый костюмчик-то сыми, чтобы не покрасить его на лужайке зеленью.

Шиферова беззаботно отмахнулась:

– У меня костюмов – завались и обсыпься.

Не зная, что делать дальше, Сидоренко промолчал. Его молчание было принято за согласие.

На пикнике Шиферова вела себя так компанейски озорно, что даже непьющий Николай Григорьевич выпил за ее здоровье граммов пятьдесят коньяку и пожевал отломленную от шоколадной плитки дольку. Филонов пил без закуски. Подзадоривая Дениса, Клава едва поспевала наполнять ему пластмассовый стаканчик и сама смаковала рюмку за рюмкой. Пикник завершился сумасбродным купанием в пруду. Расставаясь с незваными гостями, промокшая до нитки Шиферова клятвенно заверила Сидоренко, что через неделю соберет десять тысяч и расплатится с ним.