После выборов примерки нарядов для Первой леди превратились в кошмар. Пресса почти каждый день торчала у дверей «Chez Ninon» с утра до вечера в надежде поймать Супругу П. во время ее приезда или отъезда. Это была бесплодная затея – как только кампания закончилась, она практически перестала туда приходить. Но натиск прессы не ослабевал, и Хозяйки приобрели манекен, который издали удивительно напоминал Первую леди. Мисс Софи сообщила всем, что это швейный манекен, сделанный индивидуально для одной важной клиентки, настолько важной, что даже имя ее нельзя произносить вслух, и теперь этой даме больше вообще не нужно приходить на примерки.

Но мисс Софи никто не поверил.

Даже теперь, через столько месяцев, если Супруге П. было абсолютно необходимо приехать в «Chez Ninon», что случалось крайне редко, то сотрудники секретной службы довозили ее только до собора Святого Патрика, и она, нацепив шляпу с вуалью, которую обычно надевала в церковь, ныряла в собор, проходила через святилище и спускалась в катакомбы. Там, в присутствии святых покойников – в том числе всех архиепископов Нью-Йорка, – она снимала шляпку, надевала платок, темные очки и бежала в ателье, а за ней по пятам следовали сотрудники секретной службы.

В Нью-Йорке полно подземных туннелей, и под собором Святого Патрика такой тоже имелся; а заканчивался туннель как раз у задней двери «Chez Ninon».

По крайней мере, именно так рассказывала мисс Софи девушкам из мастерской.

В ее устах это звучало как волшебная сказка, но на работе высказывать вслух свои соображения Кейт не решалась. В конце концов, она всего лишь отвечала за конечный вид изделия – разные вопросы ей задавать было ни к чему. Она была одной из ирландских «копченых селедок» – в точности как и ее мать когда-то дома, в Корке; то есть одной из тех девушек, что сидят себе в мастерской и, скажем, умеют лучше всех прометывать «миланские» петли или еще что-нибудь такое.

Если бы Кейт спросили, она бы сказала, что вполне может понять, почему столь важная клиентка готова вместе с охранниками бежать по заброшенному служебному туннелю под улицами Манхэттена, где снуют крысы, со стен свисают клочья паутины, а из усыпальниц за ней бдительно следят святые покойники – и все это ради того, чтобы заказать себе одежду в «Chez Ninon». Просто очень трудно найти действительно хорошего портного. И уж совсем ничего удивительного, как представлялось Кейт, не было в том, почему ей и мистеру Чарльзу так ужасно нравится слово «византийский».

Кейт прикрепила сделанный Супругой П. рисунок костюма на стену рядом с нахальным, похожим на мультяшного героя портретом модельера Чарльза Фредерика Уорта[27] в одеянии святого. Уорт считался покровителем «Chez Ninon». Создатель стиля «от-кутюр» держал в одной руке портновский сантиметр, а в другой – рулон шелка, и французские франки дождем сыпались на него сверху и собирались в кучи у ног. Когда мистер Чарльз впервые показал ей этот рисунок, Кейт не нашла в нем ничего смешного.

– Какой позор, что все всегда сводится к деньгам, правда? – сказала она.

– Позор – это когда денег не платят.

Теперь-то Кейт понимала, что хотел этим сказать мистер Чарльз. Пятьдесят два доллара двадцать пять центов в неделю – не бог весть какая сумма, особенно если половину отсылаешь домой.

Она убрала с рабочего стола все, что могло помешать, – этому научила ее мать. Такой стиль mise-en-place, «все-на-своем-месте», по словам матери, был принят в «Джон В. Дауден и компания», где она работала. И при этом, как того требуют и Хозяйки, каждая нужная вещь должна быть под руками.

Выкройка платья.

Швейная машинка.

Острые портновские ножницы.

Специальные ножницы для разрезания особенно плотных тканей. Батистовая тесьма.

Булавки. Нитки. Муслин.

Карандаш. Бумага. Утюг.

Линейка с разметкой в дюймах.

Набор французских лекал.

Создание модели из муслина или иного тонкого полотна требует логики, математического расчета и нервов. Кейт это всегда казалось невероятно увлекательным.

Но сейчас у нее было всего девяносто минут. Итак, сперва – муслин. Муслин для создания пробной модели должен в точности соответствовать весу и плотности того букле, из которого впоследствии будет пошит костюм. Но каков будет вес этого букле? Ведь ткань из фирмы «Линтон» пока так и не прислали, а догадаться было трудно. Там букле ткали вручную, так что его плотность могла сильно варьировать. Если Кейт неправильно выберет ткань для первой примерки, Супруга П. наверняка что-то заподозрит.

Она порылась в коробке с образцами от «Линтона», выискивая похожее букле, когда-то уже использованное. Образцы размером с полотенце для рук присылали специально для того, чтобы клиенты могли хорошенько их помять и пощупать – только так можно было понять, как будет вести себя ткань в носке. Образцы получали все. Даже королева Елизавета каждый новый сезон получала полные коробки таких образцов, чтобы иметь возможность сколько угодно мять их, крутить и разглаживать.

Отец Кейт работал на фабрике, производящей шерстяные ткани, и в его обязанности входило отсылать образцы созданного в течение года кашемира в королевский дворец. Королева всегда очень заботилась о том, чтобы ее одежда не мялась и не морщила на швах. Разумеется, за эту коллекцию образцов во дворце никогда не платили. Они получали ее бесплатно. Ведь это, в конце концов, была их страна. Они были ее хозяевами. И все в ней принадлежало им.

«Свободу Ирландии!» – всегда восклицал в таких случаях ее Старик, но Кейт понимала, что подобные разговоры – только для паба. О молодой королеве[28] ее отец знал почти столько же, сколько Кейт – о Супруге П.

«Мы с тобой оба работаем в тени чужого величия, – написал однажды Кейт Старик. – А это одновременно и благословение, и проклятие».

Сегодня это определенно было для Кейт проклятием.

Смять и разгладить – образец за образцом. Кейт и сама толком не понимала, что, собственно, ищет. Что-то такое, что могло бы хоть отчасти походить на то букле. Для большей части жакетов пробный вариант делали из тяжелой плотной саржи, но жакеты, созданные Шанель, всегда были легонькими, как мохер.

На самом дне ящика она обнаружила кусок ткани цвета экрю, оттенка сурового полотна – смесь чистой шерсти с мохером; твидовое переплетение нитей разных оттенков белого, столь любимое самой Шанель. Образец H1804, дизайн самого мистера Джемисона, главы фирмы «Линтон». Что ж, это, возможно, неплохая догадка, решила Кейт.