что это вы здесь на мосту устроили? Разбоем помышляете? Знаешь какой срок за такое светит.

— Что устроили? Какой разбой? — насупился мужик густо покраснев.

— Ой, не надо мне тут оправдываться, не делай вид, что ничего не понимаешь. Вы ведь путь перегородили, честных людей грабить пытаетесь, — Ярослав надеялся, что хоть сейчас под прессом обвинений у заигравшегося Вторака прорежется совесть и он перестанет отыгрывать старовера.

Мужик сдаваться не спешил. Еще больше покраснел, но насупился и скрестил руки на груди. Он уставился в землю перед собой, как обычно делают нашкодившие дети, которым нечем обосновать свои шалости.

— А что нам еще остаётся? — буркнул Вторак. — Есть нечего. Дети голодные по полатям лежат да бабы воют. Вот и пошли на большую дорогу.

— А почему так вышло? Работать не думали пойти? — спросил Ярослав.

— Что значит не думали? — хмуро посмотрел в ответ мужик. — Думать нам некогда, мы только и думаем делаем что работаем.

— Тогда почему есть нечего? Как допустили такое?

Ярослава с детства учили одной простой мудрости. Как бы ни было тяжело, работай и всё будет. Он сам начал с шестнадцати лет подрабатывал и совмещал с учёбой, и всегда недобро поглядывал на тех, кто жаловался на безденежье, но не искал решения, как трудную ситуацию исправить.

— Да воевода наш, Клёст, совсем меру потерял, — скорчив горестное лицо стал пояснять Вторак. — Мы его батюшке исправно десятину платили, а как сын его занял, так поднял до четвертины. А в этом году и вовсе половину забрал. Мол к большой войне готовятся.

— К войне? — задумчиво спросил Соколов.

— Да они к той войне уже десять лет готовятся. А здесь совсем произвол, будто извести нас решили. Голодом заморить. Не по-людски это.

Ярослав принялся рассуждать про себя. Видимо какой-то местный бандит, не даёт жить крестьянам и забирает их припасы. Как в компьютерной игре прям. Правда Ярослав плохо помнил кто такой воевода, и не должны ли ему местные платить какие-то налоги.

— Ты мне вот что скажи, Вторак, получается, какой-то нехороший человек, забрал у вас запасы еды и обрёк вас на голодную смерть. — начал Ярослав. — А вы в ответ на это, решили последовать его примеру, грабить других людей, лишать из хлеба и тоже обрекать на голодную смерть? Так?

Вторак который внимательно слушал Соколова, вдруг еще сильнее покраснел и застыл. Глаза его округлились. Он открыл рот, будто желая что-то возразить, но тут же захлопнул. Видимо, раньше он не смотрел на ситуацию с такого ракурса.

— Да как же это мы, сами что ли душегубами заделались? — пробормотал он.

— Кстати, а мост этот ваш, что вы за проход по нему деньги взимается? — задал Ярослав следующий вопрос, продолжая давить на мужика.

— Мост наш, — растерянно ответил Вторак.

— Вы строили? — удивлённо спросил Ярослав.

— Не мы, — качнул головой мужик. — Но его наши предки строили.

Ярослав пытался поймать собеседника хоть на какой-то неточности, но тот говорил складно, и даже реакции выдавал вполне естественные. Будто и правда за детей своих переживал.

Поняв что так можно долго до правды добираться, Соколов решил сменить тактику.

— А ты подумал, что вами будет если вас поймают? — предпринял новую попытку парень. — А ведь поймают же, вы вон даже с дубинами обращаться не умеете.

— Да знаем что будет, — повесил голову Вторак. — Повесят нас, да только лучше уж пускай повесят, чем на баб и детей голодных глядеть и ничего не делать.

Такого ответа Ярослав не ожидал.

Он подумал тут уголовкой неудачника напугать, а он про повешение говорит. Не знаю что у них тут за порядки, но отчаянный мужик выходит.

— Как это вас повесят, — спросил Ярослав, решив добраться до сути.

— Да так и повесят за шею, вон на том дереве, — кивнул на развесистую осину Вторак.

Да уж, не получилось надавить.

— А разве не в тюрьму посадят? — с надеждой спросил Соколов.

— А что такое турьма?

Ярослав сокрушённо вздохнул.

— Ладно, — продолжая размышлять на ходу прервал старовера Ярослав. — Ты говоришь, до ближайшего города семь дней ходу, а вы сами где живёте? ,

Ярослав здраво рассудил, что спать ему где-то нужно, и в лесу ночевать он не собирается. И хоть дружба с этими мужичками сразу не задалась, но вполне можно попробовать подружиться по новой, они ведь уже осознали свою ошибку и поняли, что с Соколовым лучше не ссориться.

— Да здесь и живём, — ответил Вторак.

— Как это здесь?

— Ну вон там шалаш, — кивнул Вторак в сторону ближайших зарослей. — Там спим, и еду готовим.

— Ты же про детей и баб говорил, они тоже там с вами в шалашах? — удивился Соколов.

— Нет, бабы в деревне, — подозрительно посмотрел на Ярослава Вторак.

— А деревня тогда где?

— Полдня пути отсюда, только я тебе не скажу где, не нужны нам там чужаки.

— Слушай, мне ваша деревня не нужна, да и бабы ваши тоже, — поняв ход мыслей Вторака пояснил Соколов, — мне нужно понять, где я очутился и как обратно домой попасть. Но уже вечереет, а спать под открытым небом не хочется, у меня с собой ни палатки ни еды да вообще ничего нет. Я так скажу. Мы с вами не с того начали, недопонимание у нас получилось. Вы на меня наехали.

— Что сделали? — тут же отреагировал Вторак. — Когда мы на тебя наехали? Чем? У нас и телеги то нет.

— Ну монеты стали требовать, — терпеливо пояснил Ярослав. — Я тоже разбираться в вашей нужде не стал, на рожон полез. Мы вроде уже поняли, что все здесь люди серьёзные, так давайте и поговорим по-серьёзному. Мне помощь нужна, если вам в чём могу пригодиться, тоже добром отвечу.

— А драться так выучишь? — спросил вдруг Вторак.

— А зачем вам? — аж опешил Ярослав такой смене темы диалога, — Чтобы дальше грабить людей?

— Мы тогда к нашему воеводе Клёсту станем в дружину проситься, — пояснил Вторак. — авось перестанет нашу