— И часто это с тобой бывает?

— Как тебе рыбка? — С этими словами Эндрю потянулся вилкой к тарелке Саймона.

— Сколько раз в неделю ты болтаешься под ее окнами, Эндрю?

— Моя лучше, ты сделал неверный выбор.

— Может, хватит оплакивать свою участь? Ну не сложилось у вас — печально, не спорю, но это еще не конец света. У тебя вся жизнь впереди.

— Слыхал я много пошлых сентенций, но «у тебя вся жизнь впереди» — апофеоз пошлости!

— Ты смеешь меня учить, после того что только что рассказал?

Саймон поинтересовался, как друг провел день, и Эндрю, желая оправдаться, поведал ему о своем знакомстве с посетительницей читального зала.

— Пока ты не принялся за ней шпионить и отсиживать себе зад на скамейке под ее окнами, я, пожалуй, сочту эту новость хорошей.

— Я уже оборудовал себе наблюдательный пункт в баре на углу ее улицы.

— Что ты сделал?!

— Ты слышал. Но это не то, что ты думаешь. В этой особе есть что-то интригующее, я еще не разобрался, что именно.

Эндрю заплатил по счету. На Чарльз-стрит было безлюдно. Старик выгуливал лабрадора, такого же хромого, как он сам.

— Не устаю поражаться сходству между собаками и их хозяевами! — воскликнул Саймон.

— Согласен. Купи себе кокер-спаниеля. Пошевеливайся, это будет моя последняя ночь на твоем поломанном диване! Завтра я сматываю удочки, как обещал. И еще одно обещание: больше я не стану прохлаждаться у Вэлери под окнами. Чего ради, раз ее след простыл! Знаешь, что меня убивает? Мысль, что она могла переехать к другому мужчине…

— Но ведь ты не желаешь ей ничего дурного?

— Что, если она откровенничает с другим, заботится о нем, спрашивает, как он провел день, близка с ним так, как раньше со мной… Нет, это невыносимо!

— Совершенно неуместная ревность! Она заслуживает лучшего.

— Как же мне надоели твои нравоучения!

— Пускай, кто-то все равно должен научить тебя уму-разуму. Ты только взгляни на себя!

— Может, кто-то и должен, но не ты, Саймон. Только не ты!

— Во-первых, с чего ты взял, что у нее кто-то есть? Во-вторых, даже если это так, почему ты считаешь, что она с ним счастлива? Можно прибиться к кому-то, спасаясь от одиночества, проводить время с другим, чтобы пережить разрыв, но постоянно вспоминать любимого человека. Можно, говоря с другим, слышать твой голос, смотреть другому в глаза и видеть твои.

— А вот это, Саймон, именно то, что мне требовалось услышать! Откуда ты все это знаешь?

— Со мной тоже так бывало, болван ты этакий.

— Быть с одной женщиной и думать о другой?

— Нет, быть с женщиной, любящей другого, и прикидываться, что ничего не замечаешь. Когда влюблен, это как ножом по сердцу. Знаешь, но делаешь вид, будто не знаешь. В конце концов это становится невыносимо — или она выставляет тебя за дверь.

Вечер был холодный, Саймон поежился, Эндрю положил руку ему на плечо.

— Мы с тобой отлично ладим, — пробормотал Саймон. — Тебе нет никакой необходимости собирать манатки уже завтра, если ты еще не готов. На диване в гостиной иногда могу спать я, а ты будешь блаженствовать в спальне.

— Знаю, старина. Но хорошенького понемножку, я знаю, уже пора. Это не значит, что я отказываюсь понежиться этой ночью на твоей кровати. Слово не воробей!

И они молча зашагали к дому Саймона.

Мужчина терпеливо ждал, привалившись к машине и изучая путеводитель. Когда женщина с третьего этажа вышла выгуливать собаку, он бросил путеводитель и юркнул в дверь, пока та не закрылась.

Добравшись до верхнего этажа, он остановился, подождал, пока стихнет эхо его шагов, посмотрел вниз — не поднимается ли кто-нибудь еще. После этого нашел дверь 6-В, вынул из кармана связку отмычек и вскрыл замок.

В угловой квартире было шесть окон. Шторы задернуты, так что никакого риска, что его заметят жильцы из дома напротив. Мужчина взглянул на свои часы и приступил к работе. Он искромсал сиденье и подушки на диване, заглянул под ковер и под фотографии на стенах, выдвинул ящики письменного стола и, обойдя квартиру, продолжил поиски в спальне. Кровать повторила судьбу дивана, потом наступила очередь кресла у двери в ванную. Содержимое комода переместилось на выпотрошенный матрас.

Услышав шаги на лестничной площадке, мужчина бросился в гостиную, сжал в кармане рукоятку ножа, прижался спиной к стене, затаил дыхание. Из-за входной двери донесся голос.

Мужчина достал нож, стараясь сохранять спокойствие. Из-за двери вместо голоса теперь доносилось дыхание. Потом стихло и оно, раздались удаляющиеся шаги.

Постояв в тишине, мужчина решил, что выходить на лестницу слишком опасно. Человек, заподозривший, что в квартиру кто-то проник, мог вызвать полицию. Полицейский участок находился в нескольких кварталах, под окнами часто проезжали патрульные машины.

Он подождал еще немного, потом решился покинуть квартиру. Найдя в коридоре приоткрытое окно, он вылез на пожарную лестницу. Стоял бесснежный декабрь, на деревьях уже давно не осталось ни листочка, так что при попытке спуститься вниз его наверняка бы заметили, а заказчик особо настаивал на том, чтобы его никто не мог опознать. Поэтому, спустившись на один этаж, мужчина перелез через поручень на соседнюю лестницу, заглянул в окно пятого этажа и разбил локтем оконную секцию. Отодвинуть щеколду не составило труда, как и приподнять раму. Мужчина изогнулся и скользнул в проем. Через несколько секунд он уже спускался по ступенькам соседнего дома, не встретив по пути ни одной живой души.

На перекрестке он повернул за угол и исчез.

* * *

Собрав в кулак всю свою волю, Эндрю заставил себя не заговаривать с занявшей место напротив него девушкой. Вместо «доброго утра» он ограничился кивком, она, усаживаясь, ответила ему тем же. Целых два часа оба провели, погрузившись в чтение.

Потом на столе завибрировал мобильный телефон Сьюзи Бейкер. Она прочла сообщение и коротко выругалась себе под нос.

— Проблема? — не выдержал Эндрю.

— Похоже, — отозвалась Сьюзи Бейкер, глядя ему прямо в глаза.

— Я могу чем-то вам помочь?

— Вряд ли, если только вы мне не наврали. Вы ведь не полицейский? — Она вскочила.

— Я не умею врать, то есть умею из рук вон плохо. А что случилось?

— Дверь моей квартиры открыта. Управляющий подозревает, что внутри кто-то есть, боится войти и спрашивает, дома ли я.

— А вы не дома… — вырвалось у Эндрю, и он тут же обругал себя за глупость.

Сьюзи утвердительно кивнула и торопливо зашагала к выходу, забыв на столе книгу. Подхватив ее со стола, Эндрю поспешил следом за беглянкой. Из книги выпала на пол тонкая тетрадка. Эндрю подобрал ее, положил книгу на стол перед Ясином, ускорил шаг и почти настиг Сьюзи Бейкер на тротуаре: она только что села в такси.