– Да нет, ничего.

Ми Со ещё некоторое время пристально смотрела на Ён Джуна с таким лицом, будто недоумевала, что за абсурдную мысль он только что сказал. Затем она снова опустила взгляд на разбросанные по всему столу фотографии и вытащила из груды один снимок.

– А это фото с того дня, когда мы уезжали работать за границу.

Фотография было сделана в аэропорту Инчхон прямо перед вылетом. Несмотря на то, что Ми Со на ней широко улыбалась, нельзя было не приметить её сильно опухшие красные глаза и поросячье-розовый кончик носа.

– Ты тогда плакала, не так ли?

– Немножко.

– Из-за чего?

– Не знаю. Хоть я и понимала, что это лишь временный отъезд, мне было страшно впервые покидать страну, в которой я родилась и выросла. К тому же я тогда ещё сильно переживала за семью. В общем, наверное, из-за всего сразу.

Это произошло, когда подходил к концу третий месяц работы Ми Со в «Юиль Груп» в качестве временного заместителя секретаря. Один из старших сотрудников из их команды подозвал девушку и тихонько шепнул ей на ухо, чтобы она подала резюме на новую вакансию. Дело было в том, что Ли Ён Джун, тогда ещё директор, собирался отправиться в заграничный филиал компании, и он срочно нуждался в секретаре, который сопроводит его. Да, прожить целых два года в чужой стране без знания языка будет трудно, но и оплата превосходила все ожидания. Коллега настаивал, чтобы она все-таки попробовала подать заявку.

Несмотря на то, что Ми Со блестяще училась в школе, у неё не было высшего образования. К тому же её опыт работы секретарём был всего лишь три месяца на контрактной основе. Девушка осознавала, что с такими данными в резюме о том, чтобы она стала сопровождающим секретарем самого сына президента «Юиль Груп», не могло быть и речи. Но только она услышала заветную сумму оплаты, в ней проснулась жадность. Это была космическая зарплата, которую Ми Со ни за что бы не смогла заработать, даже крутясь как белка в колесе двадцать четыре на семь, не смыкая глаз на сон.

Но решив все же рискнуть, Ми Со в итоге подала своё резюме. Могла ли она тогда представить, что её примут на эту должность с такой легкостью. Это было подарком свыше, не иначе.

– Ты выплатила все долги?

– Ещё нет.

– Тогда зачем же ты собралась увольняться? Как намерена с ними поступить?

– Неужели вы переживаете за меня?

– Пф, какие ещё переживания.

Ми Со широко улыбнулась в ответ на грубоватую реплику Ён Джуна.

– Благодаря нашим с сестрами совместным усилиям огромный долг заметно уменьшается с каждым днем. Мы уже почти всё выплатили, так что с прошлого месяца я могу больше не вносить свою долю. Сестры сказали, что сами разберутся с оставшейся суммой.

Даже после таких подробных объяснений Ён Джун выглядел недовольным ответом, который услышал. Некоторое время он стоял молча, словно подбирая слова, а затем, снова взглянув на фотографию, тихо пробормотал:

– Прошло целых девять лет, а твоё лицо с того времени ничуть не изменилось.

На столе лежали снимки, которые отражали разные периоды их жизни. Начиная с тех, что были сделаны Ми Со за два года работы за границей, и заканчивая совсем недавними, но, несмотря на это, ее лицо на всех фото выглядело одинаково. Лучезарная улыбка. Лучезарная улыбка на всех фотографиях. Бесконечно лучезарная улыбка.

– Серьезно?

– Да.

– Вы тоже выглядите точно так же, как и тогда.

Не считая, правда, парочки появившихся седых волос.

– Ты что, шутишь, говоря, что я ничуть не изменился за эти девять лет? Не знаю, как насчет тебя, секретарь Ким, но я с тех пор стал значительно лучше во всех смыслах.

И с этим нельзя было поспорить. Он приобрел возмужавший и солидный внешний вид, его ждали большой карьерный рост и высокий статус в компании плюс несоизмеримо растущий с каждой минутой счет в банке. Слова Ён Джуна о его прогрессивных изменениях по всем параметрам были абсолютной правдой. Если только не брать во внимание уровень наглости и постыдности того, что он собственнолично заявляет об этом. Лучше оставить без комментариев его пронзающую небо завышенную самооценку, которая граничила с психологическим заболеванием.

– За последние девять лет, нет, за всё то время, что я себя помню, я работал каждый час, каждую минуту и каждую секунду. Я не потратил зря ни мгновения своей жизни.

Ми Со собрала разбросанные по всему столу фотографии и, легонько постучав ими по столу, сложила в аккуратную пачку.

– Даже не сомневаюсь в этом.

– Я очень удивлен, что у тебя было время скучать в компании. Может, дело в том, что ты недостаточно усердно работала все эти годы?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду то, что если ты начала испытывать апатию к работе, то тебе надо очнуться и взять себя в руки!

Ми Со не смогла подавить легкий смешок, который прорвался у неё после таких яростных слов Ён Джуна. Затем она молниеносно склонила голову и поспешила извиниться:

– Прошу прощения за смех. Думаю, вам лучше всех в этой компании известно, насколько я усердно работала и что за все эти долгие годы я ни разу не позволяла себя лениться.

– Тогда в чём же причина? В чём?

– Я уже вам всё объяснила.

Ён Джун уставился на Ми Со взглядом, полным непонимания. А она, в свою очередь, положила аккуратную стопку фотографий в отдельный конверт и отодвинула его в сторону. Выдвинутый ящик стола был начисто опустошен, а корзина для мусора была до отвала заполнена потерявшими необходимость канцелярскими товарами. Не было сомнений, что Ми Со в ближайшее время готовилась освободить рабочее место.

– Вот, возьмите. Это кандидаты, прошедшие первый этап на основе поданных резюме. Завтра утром мы с командой секретарей проведем промежуточный отбор. Как я сообщала ранее, мы выберем самых достойных претендентов, а вам останется только провести с ними личные собеседования и вынести финальное решение.

Ми Со с милой улыбкой протянула Ён Джуну папку с заявками кандидатов. Он бросил на неё холодный взгляд:

– Ты же всё равно продолжишь появляться в офисе?

– Извините. Я покину компанию сразу, как только найду кандидата, который будет намного лучше меня.

Как говорится, невозможно поступать грубо с тем, кто относится к тебе с добротой и обращается, улыбаясь во все лицо. Поэтому, глядя как Ми Со с лучезарной улыбкой извиняется перед ним, Ён Джун понял, что препираться больше нет смысла. Бросив на