За вчерашний день я успела погулять с Лидией, сделать гидромассаж и познакомиться с обитателями ближайших домиков. Сегодня утром, сразу после завтрака, я пошла к бассейну и стала думать, с какого конца лучше подступиться к делу Фокина. В голове, как назло, не было ни одной дельной идеи.

Конечно, следовало поговорить с Аллочкой, и я попыталась соединиться с матерью Кости, но ни она, ни домработница Вера не снимали трубку. Выслушав в очередной раз длинные гудки, я встревожилась. Вдруг немолодой даме стало плохо от переживаний и ее увезли в больницу? Вероятно, надо помочь ей. Нужно выяснить, куда ее положили, поговорить с врачами, заплатить им, чтобы за Фокиной хорошо ухаживали. Но тут мне вдруг ответил… Константин.

Я совершенно не ожидала услышать его голос, поэтому растерялась и ляпнула:

– Костик, ты дома? Немедленно уезжай! Зачем ты приехал на дачу?

– Это Кирилл, – ответили из трубки. – Кто говорит? Что вам надо? Не смейте сюда звонить! Мама больна, ей нельзя волноваться. Эй, почему вы молчите?

Я быстро отсоединилась и перевела дух. У Аллы нет на телефоне определителя номера, Кирилл не узнает, что с Фокиной пыталась поговорить именно я. Ох, похоже, Алле совсем плохо, раз младший близнец в ее доме. У Кирилла с Аллой никогда не было особой близости. А если уж быть совсем откровенной, то надо признать: мать тяготится общением с младшим сыном, у нее есть лишь один любимый, нет, обожаемый мальчик – Константин.

Разговаривать с Кириллом я посчитала бессмысленным, а вот побеседовать с Владимиром Олеговичем было бы интересно. Но я не рискнула этого сделать, хотя знакома с Карелиным. Познакомилась с ним в прошлом году на дне рождения Аллы, который Костя пышно праздновал в одном из самых дорогих ресторанов Москвы. Карелин давно дружит с матерью Франклина и, естественно, был осведомлен об отношениях, которые связывали меня с бизнесменом и фотохудожником. Правда, это знание не помешало Владимиру Олеговичу выдать дочурку за Костю, но ведь своя рубашка всегда ближе к телу. Мне лучше сейчас не общаться с Карелиным – тот может сообразить, что я хочу вытащить из беды своего бывшего возлюбленного, и наверняка попытается мне помешать.

В общем, пока я совсем не понимала, как себя вести и что делать дальше, поэтому решила сходить с сибирячкой Зоей, отдыхающей в соседнем коттедже, в деревню. Авось на свежем воздухе мой мозг оживет и будет способен выдавать креативные идеи.

– Сюда, – скомандовала Зоя, – срежем кусок дороги. Как тебе спалось в ВИП-домике?

– Прекрасно, – ответила я, – давно так не отдыхала.

Миронова хмыкнула.

– Ничего этакого не снилось?

– Какого? – не поняла я.

– Эротического, – засмеялась Зоя. – Коттедж-то непростой.

– Гертруда Марковна сказала, что его предоставляют исключительно особым гостям, – кивнула я. – ВИП-домик на территории один.

Миронова остановилась.

– Гертруда? Да что она знает! Постоянно в Англию летает, у нее там дочь учится. Я в «Нирване» давно отдыхаю, а хозяйку лишь первого мая увидела, когда тут праздничный ужин устроили. Она разоделась в оранжевое платье, усыпанное блестками… С ее-то задницей! Некоторые дамы, словно нарочно, уродующую их одежду подбирают. Вот увидишь, хозяйка завтра, максимум послезавтра опять отсюда смоется. Местный народ говорит, что Туль в отеле редкий гость, чаще в Лондоне у дочери обретается.

– Кто же тогда руководит всем? – удивилась я.

– Лидочка, – пояснила Зоя.

– Заведующая бальнеолечебницей? – с недоверием переспросила я. – Она симпатичная, но, похоже, совсем не способна повысить голос. Слишком мягкий человек.

Миронова бодро шла вперед.

– Ничего, что я с тобой на «ты»? – опомнилась она. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Лидке сороковник стукнул, а выглядит она роскошно. Думаю, без уколов красоты в ее случае не обошлось, больно лоб у мадам гладкий и «гусиных лапок» у глаз нет. Точно ботокс поработал. Но его очень аккуратно ввели. Между прочим, орать Лиде и не требуется, ее и так тут больше Бабы-яги боятся. Стоит красавице лишь глянуть на провинившегося, а тот уже от страха описался.

– На меня Лидочка не произвела впечатления грымзы и злыдни, – отметила я.

– Так ты и не работаешь в «Нирване», зарплату в местной кассе не получаешь, отдыхать приехала, – возразила Зоя. – Гостям улыбка и ласка, сотрудникам розги. Молодец, Лидуся, одобряю. Я сама такая. Если коллектив перед начальницей не трепещет, значит, вместо работы он в потолок плюет. Русский человек так устроен, ему нужен добрый батюшка-царь, заступник и защитник сирых да убогих. Но у государя за спиной обязан стоять Малюта Скуратов[4], чтобы живо головы непокорным и лентяям рубить. Иначе ничего конструктивного не получится. Идеальный босс – это добрый человек, регулярно выпускающий из загона палача с окровавленным топором.

– И кто же в «Нирване» Малюта? – поинтересовалась я.

Зоя снова притормозила.

– Ты не сообразила? Говорю же – Лида. А Гертруда белая и пушистая зайка. Полагаю, в действительности она таковой не является, небось та еще стерва. Но внешне Герти кажется зефиркой, сладким пряничком. Так вот о ВИП-домике… Интересное местечко. Мне предложили туда переселиться, но я побрезговала.

– Почему? – удивилась я. – В коттедже чисто и уютно.

Зоя взяла меня под руку.

– Пошли скорей. Опоздаем к бабке, и она нас не пустит. Меня предупредили, что характер у знахарки скверный, на секунду больным на прием задержаться нельзя… Дорогая моя, ВИП-домик – бордель. В прямом смысле слова. Публичный дом.

Я споткнулась о какую-то ветку.

– Не может быть! «Нирвана» приличное место, путевка сюда дорогая.

– Так и путаны бывают недешевые, – захихикала Зоя. – У меня частенько бессонница разыгрывается, поворочаюсь в кровати и пойду вокруг своего «бунгало» бродить. Очень хорошо этот прием помогает заснуть, погуляешь минут пятнадцать-двадцать, и зевота начинается. Меня одна китаянка этому способу научила, у нас в областном центре таких Сяо Ляо целая диаспора живет. Хочешь расскажу, как без таблеток быстро закемарить можно? Надо заглянуть в чье-то окно, в чужую квартиру. Необходимо только знать, кто там живет. Не лично с хозяйкой быть знакомой, а просто иметь представление, как она выглядят внешне. И говорить про себя: «Пусть сон женщины летит ко мне, а моя печаль к ней». И дальше эту тетку представляешь, как она выглядит, во что одета. Можно ее мысленно переодеть, причесать по-иному. Главное, в мельчайших деталях бабенку описать, и сразу в кровать потянет.

– Интересный способ, – заметила я. – Но, думаю, его можно применять и лежа в постели. И совсем не обязательно «отнимать» чужой сон. Очень часто люди, которым удается задремать лишь под утро, после ужина думают: «Эх, опять проверчусь без сна до четырех утра…»