Я кивнула и сделала еще глоток шампанского.

— Твой отец когда-нибудь поднимал на тебя руку после нашей помолвки? — мрачно прошептал Лука.

Я колебалась.

Это был единственный ответ, который был нужен Луке, и он напрягся.

— Я предупреждал его, чтобы он и пальцем тебя не тронул.

Я коснулась его руки.

— Это в прошлом, Лука. Не позволяй этому разрушить настоящее.

Я видела, что он не хочет отпускать это, и решила последовать собственному совету. Я осушила свой стакан, поставила его на стол, затем высвободилась из рук Луки и встала. Я стянула платье через голову и бросила его на песок рядом с Лукой, который с нетерпением наблюдал за мной. Единственный свет исходил от прожекторов нашей яхты и маленькой солнечной лампы, которую Лука установил на одеяле. Ветерок взъерошил мои волосы, и я улыбнулась Луке. Он поднялся на ноги и разделся, и дрожь возбуждения пробежала по моей спине при виде его наготы. Он подошел ближе и наклонился для поцелуя. Мои руки блуждали по его груди и вспоротому животу, в то время как его собственные скользили вниз по моей спине и обхватывали мою задницу. Вскоре моя потребность чувствовать Луку внутри себя заглушила все остальное, когда он начал работать со мной сильными, опытными пальцами. Его длина настойчиво впивалась мне в живот. Я отступила назад, задыхаясь, переводя дыхание, прежде чем сказала.

— Я хочу попробовать ту позу снова.

Лука кивнул, но я видела, что он встревожен, когда мы устроились на одеяле. Я повернулась к нему спиной и опустилась на колени. Мой желудок скрутило от нервов. По какой-то причине я беспокоилась, что это положение заставит Луку сравнить меня с его предыдущими любовницами. Я видела, как он трахал Грейс, как сильно она позволила ему взять себя, каким необузданным был Лука. Мое тело все еще иногда сжималось, когда я этого не хотела, и новые позы иногда доставляли мне дискомфорт.

Лука погладил меня по спине с таким благоговением, что я расслабилась. Он прижался ко мне, но не вошёл. Вместо этого он протянул руку и начал гладить меня. Я застонала и немного отодвинулась, так что кончик лука скользнул внутрь. Он глубоко вздохнул, прежде чем проникнуть глубже, и когда он полностью заполнил меня, я поняла, почему он предпочитал эту позицию. Он был глубже, чем когда-либо прежде, и я должна была дышать медленно благодаря новым ощущениям. Я чувствовала себя слишком растянутой. Лука схватил меня за бедра и медленно отодвинулся, прежде чем снова двинуться в том же темпе. Он нашел медленный, нежный ритм, и шаг за шагом мое тело привыкало к этому углу. Лука не ускорился, и, несмотря на боль, я двигала бедрами быстрее, чтобы ответить на его толчки и показать ему, что ему не нужно сдерживаться. Но его пальцы на моей талии напряглись, удерживая меня.

— Нет, любовь моя, — прорычал он. — Ты все еще напряжена рядом со мной.

— Мне все равно, — выдавила я. — Ты можешь двигаться быстрее.

Лука наклонился вперед, скользя еще глубже, и я затаила дыхание, когда он прижался грудью к моей спине.

— Нет, не могу. Не причинив тебе боли.

— Я хочу, чтобы ты получил удовольствие.

— Поверь, мне не доставляет удовольствия причинять тебе боль, — сказал он хриплым голосом. — У нас есть вся наша жизнь, чтобы попробовать каждую позу. Не дави на себя, потому что ты думаешь, что должна оправдать определенные ожидания.

Он вышел из меня. Мой протест утих, когда Лука развернул меня и посадил к себе на колени.

— Оседлай меня. Я хочу смотреть на твое лицо.

Заглянув ему в глаза, я поняла, что он не шутит, и улыбнулась, опускаясь на него. Наши взгляды встретились, когда я покачала бедрами, и удовольствие пронзило мое сердце, и даже когда напряжение достигло невозможного уровня, я двигалась на Луке медленными движениями. Его руки запылись глубже, когда он прижался к моей талии, а затем мой оргазм прокатился по мне, и Лука напрягся подо мной, голова откинулась назад, когда он вошел в меня. Я прижалась поцелуем к его горлу, чувствуя его пульс на своих губах. Я легонько укусила, и член Луки дернулся во мне, когда он зарычал. Я улыбнулась его коже.

Наши дни на яхте пролетели слишком быстро, и когда в последний день мы покинули яхту в гавани Палермо, я почувствовала тоску.

Лука, казалось, понял это.

— Мы вернемся следующей весной, обещаю.

Я благодарно улыбнулась ему.

До возвращения в Нью-Йорк нам еще предстояло навестить двоюродного дедушку Луки, и я заметила, как изменилось поведение Луки, когда мы садились в машину Алессандро, он подобрал нас в гавани. Лука снова стал Капо, снова стал бдительным. Теперь в его лице не было ни мягкости, ни нежности. Иногда, когда я видела, как он смотрит на других, мне вспоминались мои собственные страхи перед прошлым, и я испытывала огромное облегчение от того, что это были именно воспоминания.

— Вам понравился медовый месяц? — спросил Алессандро. На этот раз он не стал утруждать себя английским. Он вел светскую беседу, но я видела, что ему это не нравится.

— Да, спасибо, — ответила я.

Алессандро взглянул на Луку в зеркало заднего вида, словно удивляясь, что тот не ответил. Я думала, что вопрос адресован нам обоим.

— Есть ли какая-нибудь причина, по которой мой двоюродный дедушка хочет поговорить со мной, кроме как для того, чтобы восстановить семейные узы?

— Он поделится с тобой своими мыслями, — отрывисто произнес Алессандро, и от взгляда, которым они обменялись, у меня по спине пробежала дрожь. Воздух, казалось, сгустился от их доминирования. Это было все равно что оказаться запертым в клетке с двумя альфа-волками.

Через полчаса мы прибыли в обширное поместье. Оно напомнило мне виллы, которые я видела в Тоскане, с кремовым фасадом и колоннами. Семья Луки накрыла длинный стол во дворе перед парадным входом. Меня встретила волна женщин с поцелуями и объятиями и удивленными взглядами на мои волосы. У них у всех были черные волосы, как у Луки. Я выделялась, как обычно. Лука тут же подошел к высокому пожилому мужчине с усами. Его двоюродный дедушка, и через мгновение я тоже подошла к ним, чтобы поприветствовать Капо Сицилийской семьи. Его темные глаза оценивающе посмотрели на меня, как обычно задержавшись на моих волосах, затем он улыбнулся.

— Вы, должно быть, гордость компании.

— Теперь я часть семьи, но спасибо, — сказала я, сверкнув своей обаятельной улыбкой, чтобы смягчить возражения. Он хрипло рассмеялся и потянулся за сигарой. Он протянул