Ой, как мило! ВЦИК одобрил казнь Николая, и все прекрасно! А как быть с главным «самоуправством», о котором не доложили? Ведь Уралсовет врал Москве, что расстрелян только царь. Или Воробьев и сам был не в курсе судьбы остальных узников?

Свердлов, правда, был уже в курсе. Еще вечером 17 июля Белобородов послал шифрованную телеграмму, тоже странную:

Впоследствии эту телеграмму нашел на екатеринбургском телеграфе и расшифровал колчаковский следователь Соколов.

Надо полагать, Горбунов информацию донес. Но зачем было передавать что-то Свердлову через личного секретаря Ленина? Разве у Свердлова не было своего секретаря? Белобородов не имел прямого выхода на председателя ВЦИК? Или он хотел ненавязчиво донести до Ленина суровую правду? И почему по этому поводу с председателем ВЦИК не связался сам Голощекин?

Итак, судя по воспоминаниям, «президиумом Уралсовета» в данном случае был Белобородов «и кто-то еще». Кто, интересно?

Что из всего вышеизложенного следует?

Во-первых. Никакого постановления президиума Уралсовета или самого Уралсовета не существовало. Ну не может такого быть, чтобы столь заметное событие не оставило никакого материального следа.

Во-вторых. Председатель Совета Белобородов, похоже, был не при делах. К нему пришли, возможно, те же Сафаров с Голощекиным, поставили в известность и предложили урегулировать вопрос по линии Совета. Причем сказали только про Николая – остальное председатель Совета узнал позже (конспирация-то была никакая). Совершенно офигевший от таких новостей, Белобородов сначала шлет в Москву паническую телеграмму, потом, узнав всю правду, дополняет ее шифрованным посланием Горбунову (то есть Ленину).

В-третьих. Все решала некая группа в недрах уральского руководства, завязанная непосредственно на Свердлова. А вот был ли Яков Михайлович «крышей» этой группы или ее руководителем – это вопрос…

Перенесемся теперь в Москву. 18 июля состоялись два заседания: ВЦИК и Совнаркома. ВЦИК принял следующую резолюцию:

Впрочем, ВЦИК ничего иного не оставалось. Не разборку же затевать с непредсказуемыми последствиями.

А вот как отреагировал Совнарком:

ВЦИК по отношению к Совнаркому был вышестоящей инстанцией, Ленину ничего другого не оставалось, как признать свое поражение. Но ленинское, сказанное сквозь зубы «Принять к сведению» впечатляет.

Интересно, зачем все же нужен был вождю Николай Романов?

Но есть в этих сообщениях кое-что поинтересней. Помните, кто отправил телеграмму? Президиум Уральского областного совета. И на заседании ВЦИК тоже шла речь об Уральском Совете. А в протоколе Совнаркома – о Екатеринбургском.

Сущности в этом деле множатся, как тараканы!

Поскольку заседания Уральского Совета явно не было, обратим внимание на Совет Екатеринбургский. То есть заседания не было и тут (ибо по-прежнему ни протокола, ни свидетелей), но на сцену выходит новый и тоже чрезвычайно интересный персонаж – Сергей Чуцкаев, который летом 1918 года был председателем исполкома Екатеринбургского Совета, а также членом президиума Уралсовета и Коллегии ВЧК. Вместе с Дидковским и Войковым[18] он входил в состав «чрезвычайной тройки», ответственной за перевозку царской семьи из Тобольска в Екатеринбург.

Родился Чуцкаев в семье железнодорожного служащего, учился последовательно в Казанском, Санкт-Петербургском и Гейдельбергском университетах, изучал химию. В 1905 году вернулся на Урал, занимался революционной работой вместе со Свердловым и еще одним интересным человеком – Федором Сыромолотовым, тоже каким-то образом причастным к судьбе царской семьи.

В первых числах июля 1918 года Голощекин уехал в Москву. 4 июля Белобородов прислал ему телеграмму: