В переводе полностью отразить эффект от сочетания ритма, аллитерации и кеннингов невозможно, но отзвук этого ощущения удалось уловить профессору Холландеру, который перевел две строфы одной из великих поэм начала XI века, «Austrafararvisur», «Сказание о путешествии на Восток» Сигвата Тордарсона[62]. В ней для корабля употребляется несколько разных кеннингов — «морской конь», «птица с килем», «морские валухи» и «лошадь Рэфила», а Рэфилом именовали морского царя.

Историчность большинства стихотворений скальдов невелика, а смысл нередко туманен, но даже чисто поэтические описания могут обладать величайшей ценностью благодаря тем случайным подробностям, которые в них встречаются, как, например, в вышеприведенном отрывке, упоминающем о том, что летом корабли накрывались тканью, а зимой хранились на катках. Очевидно, что для нас детали такого рода в поэзии, которая действительно восходит к эпохе викингов, поистине драгоценны.

Не все стихотворные произведения скальдов были созданы в эпоху викингов. Искусство их сочинения продолжало жить до XIV века, и сам Снорри Стурлусон написал книгу для начинающих поэтов. Следовательно, кое-какие стихотворения относятся к более позднему времени, а авторы некоторых саг сами сочиняли поэмы, подходящие к их сюжетам, но представляется, что те ранние образцы, которые оказались включенными в королевские саги, цитировались добросовестно, и их можно считать подлинными. Одно из лучших доказательств — это ситуация, когда автор саги недопонимает стихотворение, или воспроизводит его по какому-то случаю, в действительности не имеющему к нему отношения. Даже самому Снорри Стурлусону случалось неверно использовать стихотворение, например нижеследующее, принадлежащее Сигвату Тордарсону, которое он цитирует в саге об Олафе Святом. Автором этого прозаического перевода является мисс Эшдаун[63].

Совершенно ясно, что в этой битве, Олаф сражался против англичан, но Снорри полагал, что Олаф всегда стоял на стороне Этельреда, и его понимание этого стихотворения является классической ошибкой, прекрасно иллюстрирующей то, как опасно доверять прозаическому переложению саг. Согласно Снорри, Олаф и Этельред объединили свои войска и направились в Лондон:

Снорри продолжает текст, описывая, как Олаф привел свои корабли под Лондонский мост:

Помимо уже приведенного стихотворения Снорри использовал два произведения Оттара Черного, еще одного скальда; одно из них начинается так: «И потом, о укротитель змеи штормов Игга, доблестный в битве, ты сокрушил Лондонский мост», а второе, должно быть, относится к какому-то случаю, когда Олаф сражался от имени Этельреда:

Есть и другие саги об Олафе Святом, но подобные неувязки встречаются во всех, и как заметил автор одной из них: «Ты можешь поверить из этой саги тому, что считаешь наиболее правдоподобным, ибо в древних сагах многие вещи перепутаны». По-настоящему ценны как исторические источники именно поэтические произведения скальдов, вставленные в саги.

Строфа Сигвата Тордарсона, использованная Снорри в этом эпизоде, взята из «Vikingavisur», поэмы, которую называют «одним из лучших исторических документов, переданных нам со скандинавского севера»[66]. Она описывает ряд сражений, в которых участвовал Олаф Святой, и, поскольку первые тринадцать строф пронумерованы, порядок этих битв не вызывает сомнений, а заодно исключается возможность позднейших вставок. Все четырнадцать строф хорошо известны, но, по-видимому, имелось еще три, о которых существуют упоминания, но цитаты отсутствуют. Поэма описывает жизненный путь этого предводителя викингов и начинается с трех битв, произошедших на Балтике; четвертая имела место в Sŭrvik'e, который был опытным путем отождествлен с Зондервигом в Ютландии, пятая состоялась у берегов Фрисландии, шестой стал уже упоминавшийся штурм Лондонского моста, следующие три также разыгрались на территории Англии. Десятая произошла во Франции, еще четыре — видимо, в Испании, пятнадцатая — снова во Франции, а две последние — в Англии. Недостатки подобных стихотворений как исторических источников понятны, но не менее очевидна и ценность такой поэмы, пусть она даже и преувеличивает роль Олафа в его первых битвах.