— Всепоглощающее желание ходить в них всю оставшуюся жизнь, — смеясь заметила Сильви. — Однако меня смущает цвет.

— Цвет! Он, знаешь ли, играет огромную роль в свадебных нарядах наших дней, — глубокомысленно заметила Джина. — Этот цвет очень даже может подойти. Его можно использовать в вышивке, в аппликации. Я знаю женщину, которая делает это просто великолепно. — На секунду Джина задумалась. — А вот кое-чего нам действительно не хватает. Нам нужен мужчина, и тогда твое настроение сразу повысится.

— Извини, но в этом я тебе не могу помочь, — быстро сказала Сильви.

— Да? А как же?..

— Поверь мне, Джина, — резко оборвала ее Сильви, — ребенок зачат от донора.

Не было похоже, чтобы Джина поверила Сильви, отчасти поэтому она продолжала подыскивать веселые или даже игривые варианты.

— А ну-ка взгляни в окно. Смотри, сколько там забавных типов растягивают шатер, — она показала на большой газон перед домом. — Хочешь, позову кого-нибудь из них?

Сильви не успела ответить. Кто-то музыкально прочистил горло за их спиной. Девушки обернулись.

— О, Марк! Здравствуй, — приветствовала Джина незнакомого мужчину. — Что ты здесь делаешь? Вы знакомы? — Она обернулась к Сильви. — Это главный архитектор нашего округа Марк Хиллард. Марк, это Сильви Смит.

— Мне очень жаль, Сильви, — улыбнулся Марк, — но вас неправильно информировали. Я живу в Верхнем Хофтоне с женой и тремя детьми. Вот почему я умываю руки, что бы там Джина ни имела в виду.

— Речь шла только о моем настроении, — пояснила Сильви.

Но Марк не закончил:

— Вот именно. И я о том же. Как раз для этой цели вам очень пригодится некто Том Макфарлейн, новый владелец Лонгборн-Корта.

В эту минуту в дверях появился мистер Макфарлейн собственной персоной. Заметив его, Марк едва заметно улыбнулся, раскланялся и направился в утренний салон.

— Том? А я Джина Вагнер. — Художница протянула ему руку, после мгновенного рукопожатия отошла на пару шагов и окинула его взглядом. — О, да. Вы идеальны.

— Я?

— Само совершенство! Вы не женаты?

— Почему бы вам не спросить об этом мисс Смит? — ответил Том.

Сильви тем временем пыталась различными способами остановить Джину от дальнейших глупостей. Но Джина поняла ситуацию совсем иначе.

— Ах, вы знакомы! Отлично. Видите ли, благородный незнакомец, столь вовремя оказавшийся знакомым. Дело в том, что нашей красавице Сильви нужен партнер, если и не равный ей, то по крайней мере не сильно уступающий. Найти такого не просто, но, похоже, само небо послало нам вас. А нужен подобный партнер для вдохновения, чтобы Сильви могла включить свою недюжинную фантазию. Короче, не хотите ли вы ей подыграть?

— Н-н-н… — только и смогла выдавить Сильви. Ее язык присох к нёбу.

— Все зависит от условий игры, — ответил Том скучающе-независимым тоном, предполагавшим его активное участие во многих играх, причем непременно на правах основного игрока.

— Условия просты. Все, что от вас требуется, — это стоять здесь и источать влюбленность и сексуальность. Мне кажется, у вас есть все данные, чтобы справиться с этой задачей. — Джина ободряюще улыбнулась и, прежде чем он успел пошевелиться, добавила: — Вот так. Отлично!

— Но я еще ничего не сделал, — запротестовал Том.

— Вам ничего и не нужно делать, — Джина улыбалась ослепительно. — Правда же, Сильви, включай свое воображение.

— Джина, я думаю…

— Тебе сейчас не нужно думать. Тут нужно чувствовать. — Джина взяла Сильви за плечи и развернула так, чтобы она могла посмотреть Тому в глаза. — Забудь про этот свитер, про эти брюки, хотя они превосходны. Представь, что на нем утренний туалет… — Джина скосила глаза на пурпурные туфли, — серый утренний костюм с пурпурным жилетом и фиалками в петлице.

Услышав эти слова, Том издал звук, который должен был выразить его решительный протест. «Никогда в жизни», — мог бы сказать он, если бы не был джентльменом.

— Он стоит у алтаря, — продолжала Джина.

— Что? У какого еще алтаря? — возмутился Том, окончательно очнувшись от своих собственных фантазий, в которых все координаторы свадеб в мире едят огромный свадебный торт с твердой, как камень, глазурью до тех пор, пока у них не выпадут все зубы.

— Хороший вопрос, Том, — не прекращала верещать Джина. — Вопрос по делу. Алтарь в сельской церкви, не так ли, Сильви?

— Где же еще? — отозвалась Сильви. — Но к тебе, Том, это не имеет никакого отношения.

— Не имеет? — Тому это явно не понравилось, но Джина уже разошлась, и ничто на свете не могло остановить ее.

— Абсолютно не имеет. Мы сделаем всю работу здесь. — Джина взяла букетик фиалок и вложила его в руку Сильви. — Ты идешь по центральному проходу к алтарю. Иди, иди. — Джина подтолкнула Сильви к Тому. — Все смотрят на тебя, но ты не видишь никого. — (Сильви неохотно пошла.) — Ты в платье твоей мечты, все в церкви сконцентрировано только на тебе. И на нем.

Сильви встретилась взглядом с Томом. Почему он все еще здесь? Почему не ушел?

— Что ты чувствуешь, Сильви? — спросила Джина шепотом, будто они действительно находились в церкви. — Чувствуешь кожей эту прохладу? Слышишь шорох своего платья? Скажи мне, Сильви, что видит он? Что заставляет его млеть от восторга?

Взгляд Тома упал на выпуклый живот Сильви, и, резко обернувшись, он громко спросил:

— Марк, у тебя есть все, что нужно?

Том не стал дожидаться ответа и быстро ушел. Находиться в одной комнате с Сильви у него больше не было сил.

Несмотря на все усилия Джины, выбор свадебного платья для Сильви так ничем и не закончился. А ведь у нее уже было свадебное платье. Оно лежало в старинном комоде в мансарде дома в Лонгборн-Корте вместе с одеждой ее прабабушки. Сильви сама положила его туда, перед тем как покинуть этот дом.

Ей будет больно увидеть это платье снова, больно вспоминать о несостоявшейся свадьбе, о том периоде ее жизни, который вместе с платьем был тщательно упакован и спрятан подальше от посторонних глаз.

Сильви надеялась, что вещи ее семьи, которые им пришлось оставить в этом доме по требованию судебных приставов, по-прежнему были на своих местах. Хотя прошло столько времени… Всякое могло случиться. Впрочем, есть только один способ выяснить это — пойти и проверить.

Сильви откинулась на спинку стула, вздохнула, усилием воли поднялась и отправилась на поиски Пэм Бакстер, чтобы попросить у нее разрешения осмотреть вещи в мансарде. Дом ведь давно уже ей не принадлежал.

Дверь в библиотеку была открыта. Сильви постучалась, вошла и обнаружила, что комната пуста. Она огляделась, подошла к полкам, на которых стояли знакомые тома. Все было как и прежде, даже фамильная Библия была на своем месте. Сильви взяла ее в руки, открыла на той странице, с которой начиналась запись истории их семейства. Рождение, брак и смерть каждого члена семьи. Под ее именем пустое место там, где должна была быть запись о ее свадьбе и детях. Последняя запись — о смерти матери Сильви — была сделана ее собственной рукой. После всего того, через что пришлось пройти ее матери, смерть казалась облегчением. Как же все-таки жестока и несправедлива жизнь!