начала выставлять еду. Потапыч же пошел за мной следом, смешно косолапя, и, как собака, попытался подставить свою голову под мою руку, чтобы я его еще раз погладил.

Вроде дикий зверь, а ласки просит, мелькнула у меня мысль.

— Все, все, хватит, вон иди, там посиди, — махнул я рукой в сторону березы, пытаясь отогнать медведя от себя, но ему было все равно. Он уселся напротив стола, с интересом все разглядывая, и забавно шевелил своим чутким носом.

Сзади раздался скрип половиц, и я оглянулся.

Из дома выплыл Димитр, державшийся за голову и что-то шепчущий себе под нос, его шатало из стороны в сторону, словно он был на палубе корабля во время сильной качки.

— Ох, как плохо-то, — уселся он на лавку рядом со мной и потянулся к одному из кувшинов, чтобы через мгновение опрокинуть в себя. — Ух, — Димитр вытер рот дрожащей рукой. — Яромир, куда ж так пить. Я думал, что умру, а здесь даже священника нет, чтобы грехи мои отпустить тяжкие, уф, — тяжело произнес мой друг.

— Закусывать надо, — с улыбкой произнес я, положил руку на плечо и воспользовался своей силой жизни, принося ему облегчение.

— Ох, как хорошо, — и Димитр прикрыл глаза от удовольствия.

Потихоньку и остальные начали выползать из дома, кроме Гостивита, он нетвердой походкой появился из-за дома, а когда медведь к нему полез, он просто, не обращая на него внимания, оттолкнул его, словно какую-то дворнягу.

Подлечил всех, начались застольные разговоры о вчерашних событиях, в том числе и о пире, который мы устроили. Каждый делился своими впечатлениями о новых знакомствах. Завтрак за этими разговорами затянулся и был прерван явившимся Гориславом в сопровождении парочки дружинников, которому вчера князь поручил позаботиться, чтобы Димитр получил свою виру за нападение.

Так что пришлось идти вместе с ним на пристань, где он показал две ладьи, которые отныне принадлежат Димитру.

— Вроде неплохие, — осматривая судна, проговорил Димитр.

— Вполне справные, — ответил я ему, — не новые, конечно, но для наших дел сойдут.

— А что ты с ними делать-то собрался? — спросил Димитр. — То, что торговать, это понятно, только с кем, да и людей еще надо для них же.

— Люди, конечно, еще нужны, а торговать с твоими земляками, с дядькой попробую договориться на этот счет, чтобы он торговлю вел. С нас товар, с него все остальное, думаю треть ему предложить за такое дело, — поделился я своими мыслями.

— Хм, — задумчиво хмыкнул Димитр.

Оставив Азата и еще двоих людей присматривать за ладьями, мы вернулись на подворье.

Немного пройдясь по подворью, я вспомнил о ситуации с холопами в своем «поместье», надо для них нового начальника искать, жаль, Божена не справилась, мой взгляд наткнулся на Кастора.

«А почему бы и нет, только ему самому бы помощника какого из местных, о, точно», — осенила меня еще одна мысль.

— Кастор, иди сюда, — подозвал я к себе ромея.

— Что-то хотел, Яромир?

— Да, я вот думаю, тебе стоит за город перебраться со всей семьей, будешь за холопами присматривать, за хозяйством следить да Филиппу помогать.

— А если не справлюсь, здесь все же многое по-другому, да и здесь кто останется Димитру помогать да на охране? — выдал мне ответ Кастор.

— Здесь вместо тебя думаю оставить Прокопа, он парень головастый, справится, да и ты справишься, а чтобы ты не переживал, к себе в помощники Айку возьмешь, она местная, поможет. А чтобы хорошо помогала, я с ней переговорю, будет у нее хорошая награда, — подмигнул я парню.

— Коли так, то можно и попробовать, — произнес Кастор, будто в омут с головой нырял.

— Вот и договорились, иди тогда собирайся и семью свою собирай, сегодня после обеда обратно пойдем, а первое для тебя задание будет — ладьи, которые Димитр получил в поместье, перегнать, — и я хлопнул по плечу Кастора, отпуская его.

И парень припустил в сторону дома, начав кричать:

— Апфия, собирайся, мы в загородное поместье отбываем.

Пара минут прогулок по подворью, и я нашел Айку, ковыряющуюся в одном из амбаров.

— О, вот тебя-то я и искал, — проговорил я, пробегаясь взглядом по женщине.

— Чем-то надо помочь? — медленно поинтересовалась она с волнением.

— Да, вместе с Кастором и его семьей перебираешься в загородное поместье, будешь ему помогать вести там хозяйство и командовать холопами, чтобы все было хорошо, если справишься, по весне станешь вольной.

— Я разве плохо работаю, за что вы хотите меня прогнать на смерть? — опустив взгляд вниз, печально проговорила она.

— Что ты, я, наоборот, хочу тебя наградить, если ты хорошо справишься, — с непониманием проговорил я.

— Как же, на кой мне эта воля, кому я нужна? Я же с голоду тогда помру, — яростно произнесла Айка и заплакала.

Кажется, понял, видимо, недопонимание произошло, она, видать, подумала, если получит волю, ее прогонят.

— Ой, как с вами сложно-то. Получишь волю, тебя никто гнать не будет, будешь так же помогать Кастору или еще чего, будешь деньгу получать, и будет у тебя кров и еда, — с усмешкой проговорил я.

Она с недоверием на меня взглянула.

— То мое слово, и оно крепко.

— Все силы приложу, коли так, — кивнула женщина.

— Иди тогда собирайся, — махнул я рукой, отпуская Айку.

И она унеслась, я же направился к персиковым деревьям, которые к этому моменту вытянулись и цвели. Обработав их своей силой и предупредив ребят, что мы сейчас отправляемся обратно.

Быстро собрав вещи и скидав доспехи в мешок, я первым вышел в подворье, оглядев его.

Варна, сидя на корточках возле медведя, наглаживала его, а вокруг нее крутился Крист.

— Яромир, ты его заберешь? — поинтересовалась сестра.

— Хотелось бы, вот только как? Не за ухо же его тащить, — хмыкнул я.

На мои слова Крист облегченно выдохнул, а Варна состроила недовольную моську, но все же ответила:

— А ты верёвочку на него накинь, он и пойдет, его вчера так скоморохи водили, я видела.

— О как, надо попробовать, — и я бросил взгляд на Криста. Который, все поняв, побежал к какому-то сараю, чтобы появиться через мгновение с крепкой верёвкой.

Сделав петлю, я накинул веревку на шею медведю и потянул, на удивление, косолапый спокойно пошел за мной следом, не упираясь.

К этому времени все уже были готовы к отправлению, и толпой мы направились на выход из Новгорода.

Придя в поместье, мой питомец вызывал любопытные взгляды, так что медведя пришлось уводить за дома.

Народ ушел отдыхать, а мне пришлось делиться новостями с Путятой и Филиппом, как все прошло.

Дальше закружили дела, строительство клетки для топтыгина, деревянная, но хоть что-то. В землю врыли небольшие столбы, в сантиметрах семи друг от друга, которые поверху еще обвязали веревками для крепости. Между столбов его лапа, конечно, пролезет, но сам он не выберется. Большая у него клетушка получилась, где-то с пятьдесят квадратных метров, да еще и берлогу ему устроили. А людей я предупредил, что, если узнаю, что медведя обижают, огорчусь.

Кастор вместе с Айкой начали заниматься хозяйственной деятельностью, и, на мой взгляд, у них вышел неплохой тандем.

Ладьи перегнали к поместью, и теперь даже ночью возле них кто-нибудь да встает на дежурство.

Да и от тренировок, которые проводил Филипп с людьми, я не отлынивал, метание дротиков, стрельба из лука, поединки, а также попытки битвы в строю.

К сожалению, единственное, чего удалось добиться в этом направлении, — это биться в два ряда, когда первый ряд смыкает щиты, а второй поверх них кидает дротики или бьет копьями, в поединках народ себя тоже хорошо проявляет, потихоньку выявляются лучшие бойцы.

За прошедшее время я смог Могуту научить воздушному тарану и воздушной косе, у него они еще медленно получаются, да и слабы по сравнению с тем, что выдаю я, но думаю, это дело практики.

Венетий же, увидев, что я учу такой магии Могуту, мне всю плешь проел, что так нельзя и это неправильно.

Может, конечно, и неправильно, но, на мой взгляд, уж лучше уметь, чем не уметь.

Пробыв в поместье дней семь и видя, как мимо нас по Волхову проходят корабли, я понял, что и мне пора, а то засиделся. Скоро лето уже кончится, а там осень и зима.

Размышляя о своих действиях, я решил переговорить с Венетием насчет гоблинов и вечерком под кружку горячего взвара завел разговор с магом.

— Венетий, расскажи о гоблинах все, что знаешь?

— Так я уже же тебе рассказывал, — недоуменно посмотрел на меня маг, на что я лишь