— Можно попросить тебя об одной вещи? — спросил он, когда я поднялся, не выпив ни глотка кофе-глясе.

Я знал, о чем он меня попросит. Когда я рассказываю людям о своем даре, все хотят испробовать его на себе. Чтобы я определил два крайних состояния, которые уживаются у них внутри, и двенадцать промежуточных чувств.

— Хотите знать свои полюса? — спросил я его без обиняков, облегчая ему задачу.

Он кивнул и одним глотком прикончил кофе-глясе.

Я привел в действие свой дар и посмотрел в глаза шефу.

— Вы убили одного заключенного. Убийство не было предумышленным и не преследовало определенной цели, — сказал я, мысленно просмотрев последовательность сцен. — Он погиб не от ваших рук, это сделал бородатый полицейский лет пятидесяти, но вы считаете себя ответственным за это убийство. Не можете о нем забыть.

Он побледнел. Я думаю, не слишком приятно встретиться в кладбищенском кафе с незнакомцем, который знает о твоей страшной тайне.

— У вас есть любовница, — продолжал я. — Девушка из Португалии. Вы очень счастливы с ней. Это ваш второй полюс. Вы встречаетесь в ней вечером по пятницам, в ее доме у реки. С ней вы чувствуете себя молодым. Эти часы, проведенные вместе, ваша самая большая радость.

Он не проронил ни слова. К тому же мне пришло в голову, что сегодня пятница и элегантный костюм и запах одеколона предназначались не покойной жене булочника, а португальской девушке, которой было около сорока.

Он снова промолчал, и я вышел из кафе.

Уже на улице я начал сомневаться, стоит ли принимать его предложение. Глядя на сотни могил, я решил, что это не для меня.

Я принял его предложение только два года спустя. За это время мы стали друзьями. Я познакомился с девушкой из Португалии и посетил могилу человека, убившего того заключенного. Полицейский с бородой оказался его отцом. У шефа так и не хватило мужества разоблачить его, но, рассказав мне об этом, он почувствовал себя лучше.

Почему я согласился с ним работать? Вероятно, чтобы придать своему дару какой-то смысл. Я нуждался в этом. Все мы хотим, чтобы наши действия имели смысл.

Стоя перед той дверью, собираясь повернуть ручку и познакомиться с самым знаменитым пришельцем в мире, я чувствовал, что мой дар обретает подлинный смысл.

Если по телевизору сказали правду, то представление, составленное мной о пришельце, поможет узнать его биографию, его происхождение и даже его намерения на нашей планете.

В каждом человеке добро и зло — это главные отправные точки. Как в игре, где нужно соединить четырнадцать точек, чтобы получить изображение.

Эти четырнадцать точек находились у меня в руках.

Я сделал глубокий вдох, включил дар на полную мощность и открыл дверь.

Я ожидал, что столкнусь за дверью с каким-то липким существом. Возможно, я думал так потому, что так представлял себе пришельцев из других миров.

Липкость, именно это свойство вертелось у меня в голове. Не знаю почему, но я не мог отогнать этот образ от себя.

Я открыл дверь со страхом. Он был там, сидел в центре камеры для допросов. Он смотрел не на меня, а в пол и совсем не был липким.

Ему было лет четырнадцать, выглядел он совсем как «человек» в традиционном смысле слова. И совсем не был липким.

Внешне он очень походил на Алена Делона в фильме «На ярком солнце». Полон жизненной силы и удивительно красив. Хотя он не отрывал глаз от пола, чувствовалось, что у него большие глаза и очень мягкие волосы.

Он ничего не сказал, даже не поднял глаз.

Я сел напротив. Нас разделял белый квадратный столик. Его поверхность была покрыта каракулями, которые выводят заключенные, когда остаются одни. Я мельком прочел обрывки фраз вроде: «я невиновен… я не должен находиться здесь… мои права нарушены».

Он продолжал сидеть, уставившись в пол. Словно застенчивый подросток.

Одежду ему выдали в заведении, где он содержался, нечто вроде голубой больничной пижамы. Под растянувшимся воротником была видна вполне обычная кожа. Совсем не липкая.

— Привет, — поздоровался я.

Он не ответил. Вероятно, не заметил меня или я его ничуть не интересовал.

На самом деле в нем не было ничего странного, обыкновенный мальчишка.

Я постарался поймать его взгляд, чтобы получить необходимую информацию, но сразу же почувствовал, что мой дар не работает. Несмотря на мою просьбу, электронные приборы и прослушивающие устройства были включены.

Я сделал жест в сторону большого зеркала на стене, показав на камеры, создававшие помехи.

Прошло несколько секунд. Пришелец закинул ногу за ногу. Его безразличие начинало раздражать меня.

Я ощутил, как отключаются один за другим электронные приборы, и мой дар постепенно набирает силу. Меня охватило странное удовольствие. Вроде того, которое испытываешь, глядя на теплый приятный цвет.

Когда выключилось последнее прослушивающее устройство, я почувствовал, что остался один. Смотревшие на нас через зеркало не слышали, о чем мы говорим, и не могли увеличить наше изображение с помощью зума.

Я остался наедине с пришельцем. Я ощущал свое могущество.

— Вчера умерла твоя мать, да? — спросил пришелец, даже не поднимая глаз.

Мое сердце и мой желудок сжались. Я не знал, как реагировать на его вопрос.

Как будто ты собираешься послать куда-то ракеты, а с неба неожиданно падает атомная бомба. Как он об этом узнал?..

Я сделал паузу, мне не хотелось обнаруживать свое смятение. Снова попытался поймать его взгляд, но он по-прежнему сидел, понурив голову, словно спросил меня о том, который час или какая погода будет завтра.

— Тебе страшно, — продолжал он. — Ты чувствуешь, что после смерти матери твоя жизнь потеряла смысл. Ты тоскуешь по ней, вы часто бывали вместе во многих странах. Ты и она, всегда только ты и она. Это очень тяжело… Тебе никогда еще не было так плохо, верно?

В это мгновение он поднял глаза. И тут я догадался: у этого пришельца такой же дар, как у меня. Впервые я на себе испытал, что чувствуют люди, которых я безжалостно просвечиваю, как на рентгене.

Должно быть, на моем лице появилось выражение крайнего испуга, потому что комнату заполнил голос шефа.

— С тобой все в порядке, Маркос? Тебе нужна помощь? — грозно спросил он.

— Все в порядке. — Я снова успокоился. — Выключите, пожалуйста, прослушку.

Электронные приборы снова выключили. После некоторой паузы пришелец продолжал.

— Чувствуется, что у тебя была очень хорошая мать, — сказал он. — С ней связано восемь из твоих воспоминаний.

Я ничего не ответил. Я попытался проникнуть в него, восстановить паритет. Но что-то мне мешало, и электронные помехи были ни при чем.