— Ну зачем вы так… — укоризненно сказала Несси. — Он ведь такой маленький и беспомощный.

Рыцарь угрюмо промолчал и двинулся дальше. Однако пробираться сквозь заросли травы стало совсем невозможно. Местами дорогу сквозь них приходилось прокладывать мечом. Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом, а путники еще не добрались до рощи и почти выбились из сил. Когда до конца луга оставалось совсем немного, трава, словно живая, всколыхнулась тяжелой волной и взяла отряд в плотное кольцо.

— Нас поймали! — заверещал Боб Хансен. — Я знал, что это плохо кончится.

Вдруг откуда-то снизу вынырнули две огромные травяные руки и крепко схватили за ноги коня Водолея. Бедное животное громко и жалобно заржало. Зеленые руки выдернули его из-под рыцаря и уволокли в глубину непроходимого луга. Упавший наземь Водолей вскочил и бросился было в погоню, но трава сомкнулась перед ним стеной.

— Я взял с тебя оброк… — услышали все страшный шелестящий голос. — А теперь вы можете идти… — И тотчас трава перед путниками расступилась, и по образовавшемуся зеленому тоннелю они быстро достигли потухающей рощи.

— Ничего. Я еще доберусь до тебя… — угрожающе процедил сквозь зубы рыцарь, выбравшись из луга, — то-то наедятся кони из моих конюшен, — и он сжал рукоять своего меча так, что побелели костяшки пальцев. — Твое счастье, я сейчас тороплюсь.

И рыцарь вскочил на Лиса позади девочки. Кентавр только крякнул, но бойко побежал вперед, к роще, где по ветвям скользили уже угасающие язычки пламени. Путники остановились, дожидаясь, когда огонь погаснет окончательно, как вдруг раздался истошный вопль, на этот раз Боба Хансена.

— Смотрите! Смотрите! — кричал он, показывая рукой назад, в сторону пройденной поляны.

Все обернулись. Над лугом, словно башня, возвышалась огромная фигура, напоминающая гигантский сноп. Она медленно передвигалась в лунном свете, совершая плавные движения травяными руками.

— Так вот он какой, Лунный Жнец, — негромко произнес Водолей… — Это новое чудо моей земли, я вижу его впервые. Что это он там делает?

— Вроде бы косит, — так же тихо ответил кентавр.

Действительно, движения Лунного Жнеца напоминали работу косаря, вот только трава за ним не падала, а напротив, становилась выше и гуще, смыкаясь за спиной своего повелителя. Несси зачарованно наблюдала, как высокие волны зелени плавно перекатывались по лугу в серебристом лунном свете.

— Эдак он тут столько понакосит, что мы назад не проберемся, — дрожащим голосом пробормотал Хансен.

— Когда мы пойдем обратно, — повысив голос, назидательно начал рыцарь, — здесь будет простираться обычная земля. Моя земля. Без всяких лунных скирд! И полыхающих зверюшек. А теперь, если мы не хотим сгореть заживо в роще, — вперед!

И они поскакали по тропинке, которая совсем недавно была объята пламенем. Несси вовсю клевала носом от усталости и пережитых волнений. Ее глаза сами собой слипались, и она то и дело, припадая к загривку кентавра, роняла голову в густой мех.

Обезьянка, облюбовавшая себе место у Несси на плече, соскочила в темноту, так что сонная девочка и не заметила ее исчезновения. Бони прыгала с ветки на ветку, не отставая от Лесного царя, который, несмотря на кромешную тьму, уверенно прокладывал путь сквозь невысокий колючий кустарник.

Однако с каждым шагом кентавру становилось все тяжелее и тяжелее везти Несси и рыцаря, закованного в латы. Он устал. Боб, который до смерти боялся ехать последним, то и дело погонял замученного Лиса.

— Ну, скачи же ты быстрее, — причитал бывший торговец. — Ночь скоро кончится.

Когда небо на горизонте начало светлеть, Боб закатил настоящую истерику.

— И зачем только я с вами связался, — завопил он на всю рощу. — Сейчас все вокруг загорится!

Его громкий возглас разбудил девочку, которая сразу обнаружила отсутствие обезьянки.

— Бони! Бони! — тревожно позвала она, заметив, как то тут, то там начали вспыхивать первые крошечные огоньки, похожие на светлячков.

Ее любимица шустро спрыгнула с дерева и заняла свое место на плече у хозяйки. В руке обезьянка сжимала сочный плод, похожий на грушу.

— Ах ты, проказница, — обрадовалась девочка, — сама добываешь себе пропитание? Ну-ка, покажи мне… — И она взяла в руки необычную шершавую грушу, которая была уже наполовину съедена обезьянкой.

— Напрасно она это сделала, — заметил Водолей, сидевший позади Агнессы. — Ведь этот плод из Огненной Рощи, а все, что находится или растет здесь, при свете дня сгорает как порох. Помнишь, я же тебе говорил.

Несси отшвырнула грушу в сторону и прижала обезьянку к груди.

— Бедная Бони, — прошептала она. — Что теперь с тобой будет?..

И Несси заревела в унисон Бобу, который продолжал паниковать и оплакивать свою участь.

— Вы слышите? Слышите?! — орал он. — Кажется, позади нас затрещали сучья, наверное, огонь уже разгорается. Быстрей же! Что вы плететесь?!

— А ну, цыц, — прикрикнул на них Водолей, — вы и правда разбудите пламя. Видите, — впереди просвет. Там роща кончается. Мы должны успеть до того, как солнце взойдет.

— Я же обещал, что буду оберегать девочку, как никто другой, — прохрипел кентавр и из последних сил рванул сквозь заросли.

Безопасный, желтый от цветущих медуниц луг, который начинался сразу за Огненной Рощей, был уже совсем близко. Как вдруг первый яркий луч солнечного света скользнул по деревьям, раздувая огонь. Сначала пламя занялось в их кронах, заиграло на листьях, освещая трепещущим светом самые тенистые уголки рощи. Поначалу огонь выглядел совсем безобидно. Но вот он скользнул вниз по стволам, перекинулся на кусты и траву, заревел, набирая силу. И побежал по тропинке, догоняя дико орущего Боба. Несси зажмурила глаза и, крепко обхватив Бони одной рукой, другой вцепилась в перевязь Лиса. Напрягая все силы, всадники преодолели последние метры, и пламя встало за ними стеной.

Оказавшись на лугу, Лесной царь чуть не Рухнул в траву. Несси и рыцарь едва успели соскочить с его взмыленной спины, колени Лиса подкосились и он, тяжело дыша, завалился на бок без сил.

— Привал! — скомандовал Водолей.

— Какой привал! — опять завопил Боб, — надо убираться отсюда подальше. Пока на нас не напали огненные волки!

— Боб, — сурово сказал Водолей, — если ты не прекратишь панику, — я начну высчитывать по золотому за каждый твой выкрик. Думаю, к концу путешествия я ничего не буду тебе должен.

Продавец пентаклей прикусил язык и начал распрягать свою лошадку. Между тем рыцарь снял с кентавра упряжь и железный панцирь и дал ему напиться из фляги.

— Нам и в самом деле лучше отойти подальше, — сказал он.

— Я уже в порядке, — улыбнулся кентавр. — Ведь мы успели. А почему девочка плачет? — спросил он, с трудом поднимаясь на ноги.