Не такие, как я.

Именно это я и объяснила Максу, смурнеющему с каждым моим словом сильнее и сильнее.

— Вот я и думаю, что мне нужно уходить, — завершаю я свой не очень приятный рассказ. – Только не знаю, куда: нет у меня больше мечты, да и куда меня возьмут? Можно, конечно, пойти работать администратором в салон красоты какой-нибудь. Или в колл-центр, если помощником юриста не возьмут.

Заговорила об этом, и сама пожалела – лучше бы мне молчать! Такой упадок, сил никаких, будто выжали, как апельсин, от которого лишь немного мякоти, да кожура осталась.

Ненавижу я перемены – новый коллектив, новые правила… да и кому я нужна? Здесь мне каким-то чудом генерал-майор Бартов покровительствует, а там – в каком-нибудь офисе? Кто меня на работу вообще возьмет?

Я – самое бесполезное создание на свете. Может, мне не стоит уходить?

— Не торопись, — чуть недовольно произносит Макс, и его слова вторят моим мыслям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Макс

— Не торопись. Зачем спешить, в сердцах решая такое? Марго, уйти ты всегда успеешь – дай себе год, — увещеваю я девчонку, хотя больше хочется наорать на нее, чтобы не смела мои планы рушить. – Ты сколько уже работаешь? Год? И уже успела сделать такие глобальные выводы? Это не очень дальновидно.

Марго грустнеет, и блеск в ее глазах гаснет. Как и вся она – блекнет, словно солнце скрылось за тучами. Даже волосы, будто, потускнели, а кожа стала пергаментной.

«Какая же она странная, — думаю я, пока девушка, крепко схватив меня за руку, везет к выходу. – Может, наркоманка все же? Не бывают такие служащие в СК!»

— Мне там плохо, Макс, — говорит Марго, будто решившись. Снимает роликовые коньки, не глядя на меня, глаз не поднимая. Так делают люди, которые лгут. Или которые признаются в чем-то постыдном. – Все это на меня давит, а я… понимаешь, я не совсем нормальный человек.

Это я заметил!

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я ненормальная, — выдавливает Марго, зажмурившись.

Сейчас она на маленького ребенка похожа – на испуганную девочку, которая закрывает глаза, чтобы справиться со страхом. А дети чего боятся? Монстров, которые под кроватью живут.

— Что ты имеешь в виду? – мягко спрашиваю я, хотя терпение мое на исходе.

Опускаюсь на пол, чтобы взять в свои руки прохладные ладони Марго, которая сидит на низкой лавке. Чтобы сблизиться с ней, хотя хочется вытрясти из нее то, что она никак не может сформулировать – я никогда не обладал большой выдержкой.

— Ты, наверное, имеешь право знать, раз уж мы общаемся, — неуверенно начинает девушка, почти плача. – Может, и не захочешь больше со мной видеться – твое право. Сразу скажу, что я не опасна для окружающих – лишь для себя, да и то, я никогда не пыталась ничего с собой сделать… я больна. Психически.

Слишком громкие слова! Психически больна – это что? Шизофрения? Общение с Наполеоном? Что?

— По-моему, ты абсолютно нормальна, — говорю я ей неправду, и Марго грустно усмехается.

— Клиническая депрессия, посттравматическое расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство – вот такая я «нормальная», Макс!

Глупости какие! Понапридумывали себе депрессий… хотя, судя по историческим фильмам, девушки во все времена были горазды ерундой страдать.

Но раз Марго верит в эту муть с депрессиями, и прочими мифическими расстройствами, проистекающими лишь от бабской дури – я буду дураком, если не воспользуюсь этим! Девочке скучно, девочка грустит и ведет себя странно, придумав себе депрессию – и в благодарность за исцеление от скуки она будет у меня с руки есть!

— Брось, Марго! – подношу ладонь девушки к своим губам, и целую так, что она краснеет.

Да и мне почему-то приятно, хотя до этого я предпочитал, чтобы девушки целовали меня – не губы, не ладони, а член.

Представляю на миг, как Марго опускается передо мной на колени – покорная, возбужденная. Облизывает свои пухлые, темные губы, а потом облизывает мой член.

Эти губы я бы не отказался поцеловать! Да, уже целовал, но то была ерунда – ни особой страсти, ни желания. А сейчас… черт, видимо, у меня слишком долго не было женщины, вот и веду себя, как озабоченный подросток!

— Мы домой? – интересуется она, и не понять – хочет она, чтобы я отвез ее обратно, или…

— А ты хочешь? Устала?

Смотрит на меня лукаво, и качает головой.

— Может, устроишь мне еще какой-нибудь сюрприз? – весело интересуется Марго, глядя прямо на меня.

И я тону в этих ее невозможных глазах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марго

Домой не хочется. Странно, но с моей некогда уютной квартирой-убежищем теперь плотно ассоциируется Лев, воспоминания о ночи с которым не приносят ничего, кроме стыда и злости.

Ну почему я настолько фригидна? Почему не чувствовала ничего? Даже с Давидом мне было приятнее, хотя наши с ним ночи я излишне романтизировала. Ведь того самого «пика блаженства», о котором любят писать в женских журналах, я никогда не достигала. Самостоятельно ли, с мужчиной ли – ни разу.

Точно, фригидная! А еще на Лёву злюсь, хотя он честно предупредил меня заранее, что придет – вполне могла отказать ему! Но почему же такое чувство, будто в грязи извалялась? Будто меня изнасиловали с моего полного попустительства?