Иногда я не очень во все это верю, по-настоящему не верю, что вселенная просто так дала мне все это, что все может так быстро измениться в жизни и так далее. Но мы очень привязаны друг к другу, и я думаю, что это будет восхитительно — наблюдать, какими станут наши отношения и дело нашей жизни годы спустя. Кен уже почти ко мне перебрался, теперь мы планируем свадьбу. И это тоже кажется странным — планировать свадьбу. У нас ощущение, что мы уже женаты, а все формальности предназначены главным образом для родственников.

Вот такие у меня новости, милая. В последнее время я занимаюсь только одним — провожу время с Кеном и продолжаю консультировать своих клиентов. Уже поздно, и я устала. Я расскажу тебе больше, когда мы увидимся… на свадьбе!

С любовью, Терри

Я все еще смотрел на свое левое плечо, я всматривался пристально, потому что ничего не замечал. Может быть, Трейя просто шутила: я не знал ее настолько хорошо. «Ты видела ее в каком-то переносном смысле?»

— Я не знаю, что это значит, но я отчетливо видела фигуру смерти, которая сидела на твоем плече, так же ясно, как сейчас вижу твое лицо. Она была похожа — как бы сказать, — на черного гремлина, она просто сидела там и улыбалась.

— Ты уверена, что с тобой не случается такого часто?

— Никогда. Уверена.

— Почему у меня на левом плече? Почему у меня? — все это становилось каким-то диким. В комнате был только свет колеблющихся языков пламени, и от этого все становилось еще и жутковатым.

— Я не знаю. Но, похоже, это что-то важное. Я серьезно.

Она была настолько серьезна, что я не мог удержаться: еще раз посмотрел на свое левое плечо. И снова ничего не увидел.

За месяц до бракосочетания Трейя пошла на медосмотр.

И вот я лежу на смотровом столе в кабинете моего доктора, у меня широко разведены ноги, на колени наброшена белая простыня, и я открыта для прохладного воздуха и рук своего врача — типичная поза для гинекологического обследования. Мне казалось, что это правильно — пройти общий медицинский осмотр сейчас, когда я собралась замуж. Родители устраивали такие проверки регулярно, а я нерегулярно. Конечно же, я чувствовала себя прекрасно. Я всегда была здоровой, как — простите мне это сравнение — лошадь. Кену должна была достаться здоровая жена. Я представила себе африканского вождя, который проверяет зубы и щиколотки девушки, перед тем как женить на ней своего сына.

У меня в голове полно планов и дел: где устроить свадьбу, какой выбрать фарфор и хрусталь, и еще множество проблем вселенского масштаба, и все их надо решить до того, как наш союз будет скреплен. На всевозможные приготовления не так уж много времени. Мы решили пожениться примерно через неделю после знакомства, а свадьбу назначили через три месяца.

Доктор продолжает осмотр. Теперь он прощупывает мой живот и желудок. Он славный человек и хороший врач. Он мне очень нравится. Он врач-терапевт, специалист, который любит свое дело во всех его ипостасях, и поэтому занимается не только наукой, но и врачебной практикой. Мне нравится, как он работает с пациентами, какая атмосфера в его кабинете. Правда, славный человек.

Сейчас он обследует мою грудь. Сначала — левую. У меня всегда была большая грудь, начиная с двенадцатилетнего возраста. Помню, как я боялась, что она не вырастет, помню времена, когда мы сидели с подружкой в ванной и массировали и оттягивали свои соски, чтобы поскорее превратиться во взрослых женщин. Грудь увеличилась — неожиданно и очень сильно; это стало заметно в летнем лагере, когда мне пришлось одалживать видавший виды лифчик. Моя грудь — сколько же у меня с нею было хлопот. Когда я была маленькой, на переполненных улицах мальчики часто дотрагивались до меня. Когда я стала старше, глаза мужчин, казалось, были не в состоянии сфокусироваться на моем лице. Сквозь блузки всегда просвечивали соски; одежда, которая на других смотрелась хорошо, мне не шла, в свитере я выглядела как толстуха или беременная, если я заправляла блузы, то казалась толстой и грудастой. Всю жизнь я была женщиной из тех, что, как я выяснила, мужчины называют «женщина на четыре крючка». Лямки лифчиков врезались в плечи. Красивых, кружевных, сексуальных лифчиков на мой размер просто не делали. А носить лифчики мне приходилось постоянно, причем мне нужны были очень жесткие лифчики, если я ездила верхом или делала пробежку. Бикини или даже просто купальники — если мне удавалось найти что-то подходящее по размеру — смотрелись на мне просто непристойно. Сплошные же купальники никогда не поддерживали грудь как надо.

Но я привыкла к приспособлениям, которых требовала эта моя особенность, и научилась любить свою грудь. Она мягкая, упругая и довольно красивая — в стиле журнала «Плейбой». Похоже, я унаследовала ее от бабушки по отцовской линии. Из четырех женщин в нашей семье эта проблема была только у меня одной. Мать как-то раз посоветовала мне уменьшить грудь. Думаю, она была озабочена моими проблемами с подбором одежды. Я решила, что в этом нет необходимости, но много лет назад все-таки сходила на прием к пластическому хирургу. Доктор объяснил мне, в чем суть процедуры, но согласился со мной. Грудь у меня большая, но не настолько, чтобы понадобились такие радикальные меры.

Теперь доктор начинает осматривать правую грудь. Осмотр тщательный — такие осмотры я должна бы сама устраивать каждый месяц. Смутно припоминаю, что мне говорили, что я сама должна осматривать свою грудь, но совершенно уверена, что никто не учил меня, как это делается. Доктор продолжает обследование.

— Вы знаете, что в правой груди у вас бугорок?

Что? Бугорок?

— Нет. Не знаю.

— Прямо здесь, в нижней части правой груди на внешней стороне. Вы легко его сами нащупаете.

Он кладет мою руку на это место. Да, я легко его нащупываю. Слишком уж легко. Найти штуку такого размера можно было бы запросто, надо было только поискать.

— Как вы думаете, доктор, что это такое?

— Ну, он довольно крупный и твердый. Но он не прикреплен к внутренним мускулам и легко перемещается. Если учесть эти характеристики, а еще принять во внимание ваш возраст, я бы сказал, что беспокоиться не о чем. Наверное, просто киста.

— И что вы посоветуете предпринять? — Слово «рак» еще никто не произнес.

— В вашем возраста маловероятно, что это рак, так что почему бы нам просто не подождать месяц и не поглядеть, изменится ли его размер. С наступлением менструального цикла он может измениться. Зайдите ко мне на прием через месяц.

Чувство облегчения. Я одеваюсь, прощаюсь и ухожу. В голове полным-полно планов, связанных со свадьбой, надо всем звонить, все организовывать. Вдобавок я учусь на психолога-консультанта, так что мне надо читать книжки, заниматься, работать в консультационном центре. Однако где-то подспудно — холодная волна страха. А вдруг у меня рак груди? Я осознаю, что напугана. Что-то такое, чего я не могу объяснить словами, просто чувство тревоги, чувство того, что мне что-то известно. Может быть, это предчувствие? Или просто беспокойство, которое в такой ситуации чувствует любая женщина? Я с головой ухожу в хлопоты перед предстоящим событием.