Исайя снял перчатки и, пройдя по полю, остановился на том месте, где они с Адель уже были ночью.

– Отсюда. – Облачко пара, сорвавшееся с его губ, быстро растаяло. – Все началось отсюда.

– Как глубоко проникла Гнилость? – Адель подняла воротник пальто. Холод с недавних пор не имел для нее значения, это было скорее попыткой укрыться от смрада.

– Метров семь. – Исайя напрягся. – Но она просачивается все глубже.

Хмурясь, Адель подцепила мыском ботинка немного жижи. В памяти смутно всплывали тревожные ассоциации. Гнилость. Гниение. Распад. Это казалось ей знакомым, словно она уже слышала об этом раньше, но сейчас не могла вспомнить. Когда это было? Что именно ей сказали? Почему это так важно?

– В чем дело? – спросил Исайя.

– Мне кажется, кто-то упоминал о Гнилости до того, как она появилась, – растерянно моргая, ответила Адель.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока не знаю. Мне нужно сосредоточиться, – прошептала она и отошла в сторону.

Исайя кивнул и не стал мешать. Он терпеливо ждал, скрестив руки на груди.

Гнилость. Гниет. Сгниет.

Перед внутренним взором Адель возник образ слепой женщины – той самой старухи, которую она встретила в Скади, прячась от Инкарната Черной дыры. Женщина хотела погадать Адель. Помнится, ее предсказание было жутким и мрачным… Что же она сказала?

Мысли лихорадочно метались в голове. Стих. Это точно был стих… Как же он звучал?

– Шепчут змеи. Кости. Ночь. – Адель закрыла глаза. – Ты не сможешь всем помочь. Плачет скрипка – снег поет, скоро мир этот сгниет.

– Что это? – спросил Исайя.

– Предсказание. Я потом все объясню, – спохватилась она и, схватив Исайю за руку, потащила за собой. – Нам нужно уйти отсюда…

Он подчинился без лишних вопросов.

Адель дрожала; на спине проступал холодный пот. После событий в Скади она совершенно забыла о странной незнакомке с не менее странными стихами. Все, что ее тогда волновало, – спасение Яго…

Выбравшись на ухабистую дорогу, извивающуюся вдоль полей, она мысленно позвала Авери Ламонт и устремила взгляд в небо. Чародейка была рядом – приняв облик дракона, медленно кружила над полями. Повинуясь зову, она принялась снижаться и вскоре оказалась рядом с Адель. Второе обличье ведьмы поражало воображение – дракон напоминал устрашающую гору. Его высота была не менее двух десятков метров, а в длину он наверняка насчитывал все тридцать. Золотая чешуя ослепительно блестела в лучах солнца, но от громадного, пугающего и в то же время красивого создания было трудно отвести взгляд.

Дракон сложил крылья, ударил по земле хвостом, заставив людей подпрыгнуть, а затем склонил голову к Адель.

– Эти поля надо выжечь. – Отпустив руку Исайи, она жестом указала на зараженный участок и два соседствующих с ним. – Целиком. Постарайся, чтобы огонь проник как можно глубже. Это важно. Не жалей сил и волшебства. Сожги даже пепел, Авери.

Дракон кивнул. Подождав, пока Адель и Исайя отступят, он громко втянул воздух и выпустил из ноздрей белые клубы пара, а затем расправил крылья, мотнул головой и выдохнул струю пламени. В считаные секунды она поглотила отравленную землю. Жар от огня исходил нешуточный, но Адель не двигалась с места. Ей необходимо было удостовериться, что ведьма сделает все как надо.

Когда все было закончено, Адель погасила пожар и велела чародейке возвращаться в замок: ведьмы жили там, появляясь в Новом Шу лишь по зову королевы.

Теперь вокруг на десятки метров тянулось пожарище. От едкой пелены дыма дышалось с трудом, глаза жгло, в горле першило.

– Мне понадобятся объяснения, – нарушил молчание Исайя.

– Объяснять особо нечего, я сама пока ничего не понимаю, – ответила Адель и вкратце пересказала все, что помнила о встрече со старушкой. Вспомнить стишок целиком никак не удавалось.

– Она упоминала свое имя?

– Кажется, нет… Те разбойники называли ее просто «бабушка».

Исайя взглянул на Адель.

– Скади все еще принадлежит Солнечному королевству. Можно попытаться разыскать ее в городе и, если она там, привезти в Лунное королевство. Сами проникнуть на территорию Малахии мы не сможем, равно как и ведьмы, но Адским Джентльменам это под силу. Скади – портовый городок, и если наши люди притворятся торговцами, у них не должно возникнуть проблем. Ты помнишь, как она выглядела?

– Нет.

– Кью мог бы набросать портрет по твоему описанию.

Адель растерянно прикусила губу. Что же делать?

– Таев! – внезапно выпалила она. – Лука рассказывал мне, как работает его способность к перевоплощению: чтобы принять облик другого человека, Таеву необходимо хотя бы раз его увидеть. Есть вероятность, что он сможет перевоплотиться в ту женщину…

– Это уже лучше, чем ничего. Потом поговорим с ним, – согласился Исайя. – Ну что, узнаем, удалось ли нам избавиться от Гнилости?

Получив кивок, Исайя вытянул руку в сторону сожженного поля. Адель отсчитала четыре удара сердца, когда планета наконец откликнулась на зов мелкой дрожью. Выжженная почва, укрытая толстым слоем пепла, забурлила и начала проваливаться вниз, а вместо нее на поверхность пробивалась свежая, ничем не отравленная земля.

– Спасибо, Адель.

Но в голосе Исайи не было слышно ни облегчения, ни радости.

* * *

Площадь была заполнена. Горожане суетились, раскладывая на столах мешочки с сухими пайками и вещами первой необходимости для новоприбывших; готовили лекарства и травы, чтобы при необходимости оказать медицинскую помощь. Занимаясь своими делами, они раз за разом нетерпеливо поглядывали на ворота, ожидая, когда их наконец откроют. Многие жители Шу надеялись встретить среди беженцев своих родных и близких.

Вокруг стоял шум: звучали голоса и детский смех. Облачившись в униформу Клуба, Адель надвинула шляпу на глаза. Если она будет держаться рядом с другими Адскими Джентльменами, возможно, горожане ее не узнают. Каждый раз, завидев Инкарнатов Луны и Земли, люди начинали бить поклоны, возносить молитвы и просить благословения. Сама мысль о том, что ее воспринимают как божество, была неприятна Адель.

Шагая по центральной улице вслед за Джаспером и его командой, она с интересом озиралась. Днем у Адель не было времени гулять по городу, а ночью Тишина стирала с улиц всю жизнь, не оставляя ничего, кроме белой пустоты.

– Вот те на! А я все думал, посчастливится ли мне снова повидать легендарного Айзека Чайкова, – прогрохотал Миша.

Адель не заметила, как он появился по левую руку и теперь шагал рядом. Габаритами Миша напоминал случайно забредшего в Шу медведя. Со времен тренировочного лагеря он отрастил густую бороду, а голову, как обычно, брил наголо, и это прибавляло ему возраста.